Литература

Хищники. Теория и практика рейдерских захватов

П. Сычев. М.: Альпина Паблишерз, 2011. – 178 стр.

Эту книгу о рейдерах написал милицейский (теперь полицейский) следователь – сотрудник Следственного комитета при МВД РФ. И отношение у него и к рейдерам, и к методам борьбы с ними соответствующее – милицейско-полицейское.

Рейдерство – это захват предприятия против воли его собственников. Рейдерство в России существует от 10 до 15 лет (это по разным оценкам – но понятно, что применялось оно еще до появления термина).

По мнению автора, долго занимавшегося рейдерскими делами, рейдерства в России действительно много – и было, и есть, но не так много, как об этом пишут в СМИ. Как-то, пишет Павел Сычев, в Госдуме РФ заявили, что в год в России происходит 60 тысяч рейдерских захватов. Это, конечно, полная ерунда, говорит автор. На самом деле ежегодно в России происходит порядка 500 рейдерских захватов – эту статистику Сычев приводит, основываясь на количестве возбуждаемых следственными органами МВД дел.

Только в Центральном регионе России действует не менее 20 фирм, основной доход которых – рейдерские захваты. Кстати, пишет Сычев, в среде рейдеров бытует поговорка: ваш бизнес стоит столько, во сколько нам обходится его захват. Поэтому основной метод, который пытаются использовать власти РФ в борьбе с рейдерами, – сделать тот или другой метод захвата предприятия максимального дорогим, то есть нерентабельным.

Всего автор рассматривает около десятка приемов, используемых рейдерами. Вот некоторые из них.

В середине 1990-х практиковался корпоративный способ захвата: рейдер покупал небольшой пакет акций, втайне от мажоритарного акционера проводил собрание акционеров, где принималось решение об увеличении уставного капитала и дополнительной эмиссии акций. Эти акции тут же приобретались рейдером, который становился мажоритарным акционером. Затем он назначал своего генерального директора, и активы предприятия быстро распродавались.

В конце 1990-х этот метод захвата был на некоторое время забыт – потому что на смену ему пришел более дешевый инструмент – банкротство. Действовавшая тогда редакция федерального закона «О банкротстве» позволяла любому кредитору, имевшему задолженность более 10 тысяч рублей, возбудить в арбитраже процедуру банкротства. Конкурсный управляющий, назначенный судом, но фактически являвшийся ставленником рейдеров, немедленно продавал всю недвижимость компании – при этом все фирмы, участвовавшие в аукционе, были подконтрольны рейдерской структуре.

Для проведения этой операции рейдерам требовалось, правда, немало: обременить компанию-мишень долгом, в судебном порядке взыскать долг, затем обеспечить невозможность его получения с предприятия, предложить и утвердить кандидатуру нужного конкурсного управляющего.

Таким образом, сформировались похоронные команды, профессионально банкротившие предприятия, куда входили юристы, экономисты, конкурсные управляющие, «свои» арбитражные судьи.

В этом деле широко преуспела, пишет Павел Сычев, компания «Росбилдинг» – в частности, хитрая схема для формирования долга была применена в отношении крупного универмага. Некая фирма поставила товар в универмаг на условии последующей оплаты и тут же исчезла, переуступив долг другой подставной фирме. Администрация универмага радостно заглатывала крючок, потом фирма-кредитор обращалась в суд, о процессе универмаг не извещали, суд признавал долг невозвратным, и тут же начиналась процедура банкротства.

Таким образом обанкротилось множество крупных торговых предприятий в Москве.

Однако затем Госдумой были приняты поправки к закону «О банкротстве», процедура для рейдеров усложнилась и теперь применяется в редких случаях.

Следующим широко используемым рейдерами приемом стал захват через проведение изменений в уставные документы юридических лиц в Федеральной налоговой службе. Это стало возможным, когда в 2001 году был принят либеральный закон «О государственной регистрации юридических лиц…», который требовал регистрировать предприятия в срок не более 5 рабочих дней, а регистрирующим органам запретили требовать предоставления дополнительных документов, кроме тех, что были указаны в законе.

Как уверяет следователь Сычев, такой либеральной регистрации юридических лиц, как в России, нет ни в одной стране Европы. Инициатор закона Герман Греф гордился этим законом, который повысил инвестиционную привлекательность России.

Автор «Хищников» с Грефом категорически не согласен, считая, что, если предприниматель нашел свою нишу, он может подождать регистрации и месяц – ничего с ним не случится. И документы дополнительные поднести в состоянии – на инвестиционной привлекательности страны это крайне мало отразится.

В итоге, пишет Павел Сычев, либерализация регистрации юрлиц открыла широкие возможности для рейдеров. Появилась самая популярная в России схема рейдерского захвата – представление в регистрирующий орган фиктивных документов о назначении подставного лица на должность руководителя компании, имеющего право распоряжаться ее имуществом. Схема основывалась на том, что налоговый инспектор не имел права проверять предоставляемую информацию. Далее следовало немедленное отчуждение активов фирмы, в которую был официально назначен подставной директор.

Параллельно рейдерами использовался и способ ведения своего реестра акционеров.

Когда в 2005 году количество рейдерских захватов стало очень большим, государственные органы забеспокоились – и в 2006 году ФНС издала директивное письмо, согласно которому подписывать заявление о внесении изменений в Единый государственный реестр юридических лиц имел право лишь генеральный директор. В результате стали возникать скандальные ситуации, когда собственники не могли снять с должности запившего или проворовавшегося генерального директора.

Тогда появилось новое директивное письмо, согласно которому налоговый инспектор сам должен был определять, кто является законным генеральным директором, а кто – незаконным, что, по мнению автора книги, тут же открыло возможности для коррупции.

Чем закончилась эта история с регистрациями, автор уточнить не смог, поскольку директивных писем стало очень много, но он уверяет: рейдеры как регистрировали фиктивную информацию через ЕГРЮЛ, так до сих пор и регистрируют.

С 2002 года активно применяется силовой захват предприятия – получив официальный статус руководителя юридического лица, ставленник рейдеров заключал договор с частным охранным предприятием, которое «находило» на территории предприятия мишени – выламывая ворота, а для сбивания замков и решеток используя кувалды и «болгарки».

Главная цель рейдерских захватов – недвижимость. Таким образом, ключевой вопрос для рейдеров – регистрация прав на недвижимое имущество. Законным собственником в России считается тот, кто в этом качестве зарегистрирован в Едином государственном реестре прав на недвижимость (ЕГРП), – ни один рейдерский захват не обошелся без регистрации в ФРС, сотрудников которого автор, соответственно, тоже подозревает в пособничестве рейдерам.

Еще одной из эффективных рейдерских технологий стали обеспечительные решения, вынесенные судами в ходе рассмотрения исков. Прием применялся в России чрезвычайно широко. Суть его проста – любой имеющий право заявлять исковые требования субъект (например, акционер, владеющий 0,00001% акций) требует признать незаконным получение предприятием крупного кредита, или решение собрания акционеров, или крупную сделку, ссылаясь на то, что это нарушает его права акционера. После принятия судом иска к рассмотрению истец требует в обеспечение наложить арест на все имущество предприятия. Имея в руках такое решение суда плюс исполнительный лист и судебного пристава, можно смело идти на штурм предприятия.

Понятно, что одно из важнейших условий эффективности этого приема – иск должен попасть к нужному судье. Обычно суд, выносивший обеспечительное решение, находился в отдаленном регионе, уточняет автор.

Только после того, как совместный пленум Верховного суда РФ и Высшего арбитражного суда РФ упорядочил практику применения обеспечительных мер, количество судебных решений в пользу рейдеров сократилось в разы. Однако такой прием все равно возможен, говорит Павел Сычев, но в большинстве случаев это нерентабельно, поскольку суммы, которые надо заплатить судье за такое решение, увеличились многократно.

Как утверждает автор «Хищников», все вышеописанные технологии актуальны и сегодня. Поэтому Павел Сычев дает несколько советов – как следователям, которые рейдеров должны ловить и отдавать под суд, так и собственникам, которые не хотят передавать свое имущество в руки рейдеров.

Советы следователям у автора примерно таковы:

– рейдерский захват всегда совершается организованной группой – совершить захват в одиночку невозможно, рейдеры должны иметь своих людей в судейском корпусе, в налоговой и регистрационной службе, еще им нужен «свой» нотариус и – часто – «свой» пристав-исполнитель.

– выгодоприобретатель – главный подозреваемый. Это, говорит следователь Сычев, доказано следственной практикой. Покупать проблемный актив честный и разумный предприниматель не будет. Поэтому следователь должен понимать: если «добросовестный приобретатель» молчит о приобретении им проблемного актива – он и есть заказчик преступления или как минимум фиктивной собственник, находящийся под контролем рейдеров.

Советы собственникам – как не стать жертвой рейдера:

– рейдеров привлекают дорогостоящие и быстроликвидные активы, в первую очередь недвижимость. Отсутствие в собственности имущества вычеркивает фирму из списка потенциальных мишеней рейдеров. Как обмануть рейдеров? Один способ, говорит Сычев, – оформить производство на одно лицо, а право собственности на недвижимость – на другое. Более хитрый вариант – оформление права собственности на юридическое лицо, зарегистрированное за границей. Впрочем, констатирует автор, рейдеры находят возможности перерегистрировать по фиктивным документам и зарубежные компании.

– другой способ сделать имущество непривлекательным для рейдеров – искусственное обременение. Тут самый простой способ – внести имущество в качестве обеспечения банковского кредита. Минусы – выплата немалых процентов. И делать это надо, говорит следователь Сычев, только в тех банках, которым предприниматель полностью доверяет, а то были случаи…

Общий вывод автора: что бы там ни говорили власти, рейдеры остаются проблемой, и расслабляться не надо. Ни собственникам, ни правоохранителям.

Правда, есть небольшая коллизия – кроме рейдерства, существует и вполне легальный рынок слияний и поглощений, а поглощения редко бывают добровольными, поэтому отличить рейдерский захват от некриминального корпоративного конфликта порой бывает сложно. Особенно правоохранителям.

Оценка справедливой стоимости для финансовой отчетности

А. Кинг. М.: Альпина Паблишерз, 2011. – 384 стр.

Эту книгу написал опытный американский оценщик – вице-председатель правления оценочной компании Marshall&Stevens Альфред М. Кинг. Как уверяет сам Кинг, написал в первую очередь для потребителей услуг оценочных компаний, чтобы они понимали, за что платят оценщику. И за какой результат оценщику платить надо.

Но, как говорят российские оценщики, им работа Кинга тоже полезна, как, впрочем, и российским финансовым аналитикам, и российским аудиторам, и российским финансовым менеджерам. Потому что на Западе философия оценки складывалась более ста лет, а в России с этим дело имеют недавно, и до сих пор не все понимают, что оценка – совсем не точная наука, что она балансирует где-то между наукой и искусством, но ближе к искусству. И в работе оценщика главное – не норматив и стандарт, а профессиональное мнение.

Как объясняет Альфред Кинг, в бухгалтерском деле сегодня происходит величайшая революция – величайшая с 1494 года, когда итальянец Пачоли написал трактат о принципе двойной записи в бухгалтерии. До последнего времени ведение бухгалтерского учета основывалось на затратах на приобретение активов (т. е. первоначальной стоимости), а доход представлял собой разницу между себестоимостью и ценой реализации объектов.

Так было, но в последние тридцать лет и FASB – Совет по стандартам финансового учета США, и IASB – Совет по международным стандартам финансовой отчетности переходят от учета по первоначальной стоимости приобретения активов к учету по справедливой стоимости. Пока даже в США на этот вид учета не перешли полностью, но, как считает Альфред Кинг, это лишь вопрос времени. И скоро только в исторических книгах можно будет прочитать об учете по первоначальной стоимости, так как его не будут преподавать даже студентам.

Учет по справедливой стоимости можно описать так: компании отражают в бухгалтерском балансе стоимость активов на данный момент, а не прошлые затраты на их покупку. В итоге земля, приобретенная, скажем, в 1970 году по цене $1000 за акр, в соответствии с учетом по первоначальной стоимости будет отображаться в балансе 2011 года по той же стоимости – $1000 за акр. Однако поскольку сопоставимая земля стоила бы сегодня $12 000 за акр и такую землю можно сегодня продать по такой цене, то в соответствии с учетом по справедливой стоимости в балансе надо указывать более высокую стоимость.

А разницу между $12 000 и $1000 надо отражать в отчете о прибылях и убытках как доход.

Определить справедливую стоимость может оценщик – профессия эта появилась на Западе порядка 110 лет назад. И вот теперь она становится все более и более востребованной.

Понятно, пишет А. Кинг, что истинную стоимость актива можно установить только при его реальной продаже, однако продавать активы каждый год невозможно, поэтому если FASB и IASB просят компании раскрыть справедливую стоимость своих активов, им приходится привлекать оценщиков.

Насколько точно оценщик может выполнить задачу? Альфред Кинг объясняет, что даже самый квалифицированный оценщик не в состоянии предсказать будущее. Оценка подразумевает множество допущений – оценщик при определении справедливой стоимости должен исходить из допущений относительно будущих налоговых ставок и валютных курсов, перспективы изменения цен на сырье и энергоносители, перемен в ожиданиях и вкусах потребителей. И если эксперт сообщил клиенту, что справедливая стоимость его земли составляет $12 000 за акр, а он продал ее только за $10 000, это не означает, что результаты, приведенные в оценке, некорректны. Это означает лишь, что либо изменились обстоятельства, либо оказались неверными какие-то из добросовестных предположений о состоянии экономики в будущем.

Каждая конкретная оценка основана на профессиональном мнении оценщика. То есть разные оценщики могут прийти к разным выводам по одному и тому же заданию на оценку. Однако, говорит Кинг, два профессиональных оценщика должны показать результаты, отличающиеся друг от друга в пределах не более 10 процентов (конечно, если они используют сопоставимые допущения).

Денежные средства, пишет автор, практически никогда не являются объектом оценки со стороны оценщиков. Это делают аудиторы – подтверждая остатки средств на счетах и правильность перерасчета иностранных валют. Также предполагается, что котирующиеся ценные бумаги уже учтены предприятием по справедливой стоимости. Поэтому тут вмешательства оценщика в большинстве случаев не требуется.

Другое дело – основные средства компании. Оценщик должен не только определить справедливую стоимость основных средств, но и предоставить новые сроки полезного использования оборудования.

Однако главный объект оценки, по опыту Альфреда Кинга, – нематериальные активы. По существующим на Западе методикам различают два вида нематериальных активов – с определенным сроком использования и без такого срока. К нематериальным активам с определенным сроком использования относят патенты и технологии, незавершенные научно-исследовательские работы, взаимоотношения с клиентами и программное обеспечение. К нематериальным активам с неопределенным сроком использования Кинг относит бренды и государственные лицензии (например, для телевидения и радио).

В конечном счете, стоимость нематериальных активов оценщик определяет через способность актива приносить будущие доходы и денежные потоки. Так, стоимость брендов подлежит ежегодной корректировке – и будет зависеть от затрат владельцев фирм на их рекламу, а в конечном итоге от их популярности.

Кстати, Совет по стандартам финансового учета США (FASB) не разрешает компаниям оценивать персонал в качестве нематериального актива, несмотря на то что практически каждый генеральный директор утверждает, что персонал его фирмы – по-настоящему ценный актив.

Под конец книги, подробно рассматривающей множество тонкостей справедливой оценки, Альфред Кинг переходит к вопросу, как правильно выбрать оценщика. Как говорит Кинг, существуют четыре основные области специализации в оценке: 1) изобразительное искусство и антиквариат, 2) недвижимость, 3) машины и оборудование, 4) финансы, включая нематериальные активы. В первой области для оценки, уверяет Кинг, лучше обращаться к экспертам из Sotheby’s и Christie’s, но в остальных трех областях оценочная фирма должна иметь своих специалистов.

Клиенты любят выбирать компании с опытом, что, соглашается А. Кинг, правильно – но опыт в конкретной области (скажем, оценка автодилеров или коммерческой недвижимости) не так важен, опытный консультант в области оценки может оценить практически любое имущество. Стоимость работ у разных оценочных компаний, по мнению Кинга, не может отличаться больше, чем на 20 процентов.

Но главное, что должен сделать клиент, выбирая оценщика, – объяснить методологию, которую оценщик собирается использовать: будет ли он использовать анализ дисконтированных денежных потоков на основании прогнозов клиента или составит собственные прогнозы? Будет ли оценщик определять стоимость отчетной единицы на основе сопоставимых компаний, обращающихся на рынке? И так далее.

В общем, прочитав книгу Альфреда М. Кинга, понятно, что быть клиентом оценщика – тоже непросто.