Внедрение цифровых технологий – один из главных трендов нашего времени. Многие компании сегодня сфокусировали внимание на «цифре», развитии специальных платформ и сервисов и стремятся если не занять лидирующие позиции в этом направлении, то как минимум не оказаться в числе отстающих. Что надо изменить в ИТ-архитектуре, чтобы она стала цифровой, специалисты-практики обсуждали в ходе форума FinCore, состоявшегося в феврале 2023 года в Москве.
Кирилл Кибалко, руководитель Департамента автоматизации бизнес-процессов Альфа-Банка:
– Я бы сфокусировал внимание на трех признаках, по которым можно определить, является ли архитектура цифрой. Первый заложен в самом понятии: цифровая – значит, с минимальным участием человека. Допустим, если вы заполняете какую‑то заявку, то не вносите туда миллионы контактных данных, система должна сама их подсказать. Если работаете в каком‑то приложении внутри компании, то не тратите время на банальные вещи, система заранее сама все интегрирует.
Второй признак – цифровая архитектура не имеет ограничений по своему масштабу. Если это архитектура банковской системы, она должна подразумевать возможность обслуживания неограниченного количества людей, а именно всего населения, например, страны, если это наша целевая аудитория, и всех юридических лиц, которые есть в этой стране.
Третий признак – в цифровой архитектуре нет технического долга (это метафора программной инженерии, обозначающая накопленные в программном коде или архитектуре проблемы, связанные с пренебрежением к качеству при разработке ПО и вызывающие дополнительные затраты труда в будущем. Технический долг обычно незаметен для конечных пользователей продукта, а связан с недостатками в сопровождаемости, тестируемости, понятности, модифицируемости, переносимости. – Прим. авт.). Мы понимаем, что компьютер не умеет додумывать, и должны сделать так, чтобы не нужно было впоследствии вручную устранять какие‑то недостатки. Архитектура изначально должна быть ориентирована на отсутствие технического долга.
Как понять, что платформа является цифровой? Поскольку цифровая платформа создается для цифрового продукта, то возвращаемся к понятию «цифровой продукт» – это тот, которым можно воспользоваться без участия человека. Такой продукт функционирует с минимальным участием сервисного человека, который работает на стороне компании или банка, продающего свои услуги, и с минимальным участием потребителя этого продукта.
Есть понятие «ИТ-платформа», на ней могут работать цифровые и нецифровые продукты и сервисы. Цифровая платформа – некий бизнес-слой поверх ИТ-ландшафта – то, что помогает создавать цифровые продукты или сервисы для конечного клиента.
Александр Борискин, заместитель генерального директора компании, главный архитектор компании «ФлексСофт»:
– Идеальной цифровой архитектуры нет, поскольку она постоянно развивается. Если хотите, чтобы в вашей компании продолжалась цифровизация, нужно развивать и модернизировать все звенья цепочки. Надежность системы определяется по самому слабому звену, и основным признаком того, что у вас развитие идет неравномерно, является то, что где‑то начинает буксовать.
Вопрос «что надо изменить в ИТ-архитектуре, чтобы она стала цифровой?», сегодня как никогда актуален. Но этот процесс очень сложен, это, образно говоря, как операцию на сердце перенести – после нее можно и не проснуться. Тем не менее, если хотите цифровизировать, модернизировать архитектуру, будьте готовы, что придется модернизировать все ее звенья – с заменой или без замены. Архитектуру, которая мешает вам развиваться, нужно приводить к современным стандартам.
Сейчас наметилась интересная тенденция – пытаясь обойти эти проблемы, некоторые операции начинают выводить в отдельные подсистемы. Это эволюция изнутри, перестроение системы в попытке привести ее к единому стандарту, чтобы не было слабых звеньев. Не стоит забывать и про технический долг, тоже крайне важный аспект, его необходимо учитывать, делая «операцию на сердце».
Александр Черушников, вице-президент, начальник Департамента инженерной экспертизы и инструментов разработки Газпромбанка:
– Я убежден: любая архитектура, вне зависимости от того, какого она вида и на каком этапе эволюции находится, в первую очередь должна быть эффективной для бизнеса. Бизнес хочет зарабатывать деньги, и если архитектура позволяет ему делать это быстро, значит, она цифровая и максимально современная. Если вы хотите быстро и качественно наращивать функционал и захватывать новые доли рынка в рознице и других сегментах, сфокусируйте внимание на своей архитектуре. Много копий было сломано относительно того, как из монолита (концепция монолитного ПО заключается в том, что различные компоненты приложения объединяются в одну программу на одной платформе. – Прим. авт.) распределить эту архитектуру таким образом, чтобы она стала эффективной. Есть примеры распределенных монолитов, которые не решают поставленные задачи, а значит, не позволяют бизнесу быть эффективным.
Что касается эффективности, на мой взгляд, там, где эффективно использовать человека, нужно это делать, а там, где наиболее эффективным решением является автоматизация, стоит сделать ее, поскольку она принесет больше ценности для бизнеса и позволит заработать больше денег.
Там, где эффективно использовать человека, нужно это делать, а там, где наиболее эффективным решением является автоматизация, стоит сделать ее, поскольку она принесет больше ценности для бизнеса и позволит заработать больше денег.
Иногда трансформация архитектуры происходит очень сложно, необходимо перевернуть всю организационную структуру с ног на голову, чтобы количество систем не росло, а уменьшалось, чтобы подходы к разработке и построению архитектуры были стандартизированы и унифицированы. В итоге это позволит существенно сократить расходы и меньше заниматься поиском таких дорогих кадров, как разработчики и другие ИТ-профессии.
Матвей Ульянычев, директор по развитию цифровой облачной Platform V компании «СберТех»:
– Сбер достаточно давно пошел в направлении цифровизации, быстрой разработки, Time to Market (время от начала разработки идеи до выхода на рынок. – Прим. авт.), не потому, что ему хотелось, а потому, что это было необходимо исходя из масштаба его бизнеса и тех вызовов рынка, на которые нужно было отвечать. Мы должны были предоставить клиенту необходимый сервис с нужным уровнем качества быстрее, чем наши конкуренты, некоторые из которых меньше, а значит, они более гибкие и могут позволить себе быстрее выводить на рынок новые фичи (фича в программировании – это некая новая функция или особенность программы, которая ранее не была оговорена, но в результате не нарушает функциональность программы, а приносит какое‑то дополнение в ее работу. – Прим. авт.).
Идея возникновения российской облачной цифровой платформы для разработки бизнес-решений enterprise-уровня Platform V была обусловлена необходимостью в корне изменить производство, чтобы оно стало намного быстрее и эффективнее. Мы встречаемся с разными компаниями, рассказываем про нашу платформу и заметили, что те, кто раньше даже не задумывались о цифровой архитектуре, сейчас вынуждены это делать, потому что ушел какой‑то западный вендор, соответствующего решения на российском рынке больше нет и взять неоткуда. Его нужно сделать. На первый план выходят эффективные инструменты производства, в том числе цифровая архитектура. То есть я должен знать, какие компоненты и элементы у меня есть, как они между собой связаны, чтобы построить новую систему и встроиться в существующий ландшафт, потому что иногда бывает так, что я даже не понимаю, с кем моя текущая система взаимодействует. А если я этого не знаю, то как запущу новую систему? Производственный процесс и все, что связано с быстрым производством, это, на мой взгляд, сейчас явный тренд, и он еще достаточное время сохранится.
В цифровом мире постоянно что‑то происходит. К примеру, летом 2021 года Microsoft совместно с дочерней компанией GitHub объявили о запуске системы Copilot («второй пилот») – нейросети, способной правильно писать код за разработчиков. Однако, прежде чем переходить к прикладной части, нужно создать технологическую основу.
Второй тренд архитектуры завтрашнего дня – антихрупкость. В текущих условиях мы все понимаем, что не можем полагаться на какое‑то одно конкретное решение или конкретного поставщика и всегда должны иметь возможность замены, переключения, выбора другого, то есть быть абсолютно независимыми от конкретной технологии или поставщика.
Александр Глазков, управляющий директор, председатель совета директоров компании «Диасофт»:
– Главным трендом сегодня, на мой взгляд, является «Time to Market», подразумевающий необходимость быстрой трансформации. Мы живем в условиях, когда надо конкурировать, двигаться вперед. Старые проектные подходы к трансформации, когда система накапливает большое количество изменений и они внедряются раз в год, неприемлемы.
Цифровая трансформация предполагает непрерывную трансформацию, которая созвучна японской философии кайдзен (японское слово, означающее «улучшение», – это концепция, относящаяся к деловой деятельности, которая постоянно совершенствует все функции и вовлекает всех сотрудников, от генерального директора до рабочих сборочного конвейера. – Прим. авт.), когда к большой цели идут маленькими шагами, реализуют много всего и часто. Сегодня все изменения в организации производства, технологиях, различных архитектурных паттернах сводятся, прежде всего, к тому, как дешево и эффективно провести эту трансформацию. Архитектурные паттерны позволяют решать главную задачу – Time to Market, а также многие другие, связанные с надежностью, непрерывностью 24/7.
Цифровая трансформация предполагает непрерывную трансформацию, которая созвучна японской философии кайдзен, когда к большой цели идут маленькими шагами, реализуют много всего и часто.
Что касается архитектуры. Два-три года назад Gartner (американская исследовательская и консалтинговая компания, специализирующаяся на рынках информационных технологий. – Прим. авт.) ввела термин «композитная архитектура». Также появилось понятие «упакованные бизнес-возможности» (Packaged Business Capabilities, PBC) – это своего рода «кирпичики», чуть крупнее микросервисов, не один, а иногда десяток микросервисов, которые несут функциональную пользу для заказчиков.
У нас 15–20 лет назад было 10–12 больших монолитов, потом мы пошли в архитектурную парадигму, разбили эти монолиты на крупные куски, стало 50–70 компонентов. Сейчас в нашей компании уже 250 компонентов. Мы их так и называем Packaged Business Capabilities. Это строительные кирпичики, которыми занимаются специальные команды. У нас, например, сейчас 120 команд. В принципе, задача заключалась в том, чтобы организовать производство таким образом, чтобы команды, работающие с кирпичиками, могли, не синхронизируя свой результат с другими командами, вносить необходимые изменения в рамках одного спринта.
Еще один термин Гартнера – «двухскоростная архитектура». Бизнес-процесс, как правило, представляет собой набор шагов, часть из которых можно автоматизировать. Я считаю, что нужно убирать людей из функциональных систем, например, когда речь идет о заведении транзакций, занесении изменений в карточку клиенту и так далее. Только таким образом, постоянно трансформируя архитектуру и непрерывно развивая процессы, можно идти в ногу со временем.
Дарий Халитов, директор по развитию информационных систем Ростелекома:
– Существует принципиальная разница между ИТ и цифровой архитектурой: первая касается непосредственно айтишников, а цифровая – про большее количество людей, которые вовлечены в эту деятельность. Говоря о цифровой архитектуре, можно провести параллели с классической архитектурой. То есть фактически цифровая архитектура – это когда вы проектируете какое‑то сооружение, строите, эксплуатируете с использованием и с помощью цифровых технологий. То целевое состояние с точки зрения того, что мы понимаем под цифровой архитектурой, – цифровые каналы самообслуживания, максимальная роботизация, чат-боты, омниканальность и все остальное, что у многих из нас на повестке дня, – оно должно учитывать за собой некий набор инфраструктурных компонентов, позволяющих этот сложный парк микросервисных решений как‑то содержать, поддерживать, масштабировать. Под это нужны платформы не просто в виде платформ разработки; требуются определенные подходы с точки зрения таких вещей, как фреймворки, адаптивные под безопасную разработку, фреймворки, которые при этом не будут противоречить идее Time to Market. Должны быть определенные подходы в отношении проектирования архитектуры.
По сути, чтобы содержать парк целевой эталонной архитектуры в виде ИТ или цифрового ландшафта, нужно этим управлять на логическом уровне, нужно иметь некие портальные решения, позволяющие управлять архитектурой на всех слоях – прикладном, техническом, сетевом. Это все – инструментарий, необходимый для перехода на цифровую архитектуру. Если просто городить цифровую архитектуру, понимая под этим максимальную автоматизацию сервисов, связанных с самообслуживанием, то есть цифровизацию каналов обслуживания, при этом, образно говоря, под капотом не будет никакого инструментария, то рано или поздно все начнет разъезжаться.
Что касается разницы между ландшафтами классического телеком-оператора, или предприятия, занимающегося добычей нефти, или банка, то она не очень большая. Да, есть определенные отраслевые особенности, но, по сути, мы решаем примерно одни и те же задачи. Например, типовой ландшафт телеком-оператора, это BSS и OSS – так называемые Business Support Systems и Operation Support Systems. Это в каком‑то смысле полный аналог типового банковского ландшафта.
Существует принципиальная разница между ИТ и цифровой архитектурой: первая касается непосредственно айтишников, а цифровая – про большее количество людей, которые вовлечены в эту деятельность.
Нас часто спрашивают, в какую сторону мы движемся в части цифровой архитектуры? Ростелеком с точки зрения ИТ-ландшафта достаточно сложен. Я думаю, многие находятся в похожей ситуации, когда есть условно цифровые платформы, цифровые системы, цифровые каналы самообслуживания и есть Legacy (Легаси-код – это код, который перешел «по наследству» от предыдущих разработчиков).
Цифровизация архитектуры – это история про постепенный эволюционный переход. 10–15 лет назад в банковской отрасли заговорили про диджитал-технологии. Движение в цифровом направлении началось с создания интернет- и мобильных банков, цифровизации каналов самообслуживания. Затем начали обсуждать, как сделать микросервисную платформу. То есть все это время мы наблюдаем эволюционное развитие, оно и является переходом к цифровой архитектуре будущего.
Елена ВОСКАНЯН
Фотографии предоставлены организаторами мероприятия FinCore
