Опрос, проведенный Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП) среди участников Форума цифровой трансформации, выявил несколько проблем и барьеров, препятствующих разработке и распространению отечественного программного обеспечения (ПО). Среди них – дефицит кадров (так считают 31% респондентов), дефицит финансовых ресурсов (27%), наличие нормативно-правовых и административных барьеров (14%), конкуренция (8%). Задачи, которые необходимо решить, чтобы процесс цифровой трансформации экономики шел успешнее, обсуждали на заседаниях Форума.
Александр Шохин, президент РСПП:
– В ИТ-отрасли по‑прежнему много проблем. Ключевых две – необходимость совершенствования нормативной базы цифровой экономики и наращивание кадрового потенциала. Развитие кадров не является односторонней задачей государства, ведь конечным потребителем выступает бизнес. Это значит, компаниям необходимо активно участвовать в формировании эффективного образовательного процесса.
В России действуют национальные проекты, касающиеся технологического лидерства, в частности, нацпроект «Экономика данных и цифровая трансформация государства».
В рамках Координационного совета РСПП по вопросам цифровизации мы создали рабочую группу по стандартизации в области информационных технологий. Ее основная задача – расширение применения национальных стандартов при разработке цифровых платформ и программных продуктов, а также обеспечение участия предпринимательского сообщества в данном процессе.
Владимир Дождев, директор департамента цифровых технологий Министерства промышленности и торговли Российской Федерации:
– Задачи технологического развития промышленности и развития отрасли информационных технологий всегда идут рука об руку. Ни один серьезный проект по преобразованию конкретного предприятия или отрасли в целом, по выпуску высокотехнологичной продукции не обходится без необходимости применения самых современных, совершенных ИТ-инструментов и новых производственных технологий. От того, насколько качественно будет выстроена эта работа совместно промышленными заказчиками и ИТ-разработчиками, ИТ-интеграторами, зависит в конечном итоге качество и функциональность промышленной продукции.
Остановлюсь на вопросах стандартизации. Фактически по всем направлениям, которые касаются искусственного интеллекта в промышленности, систем управления полным жизненным циклом, систем математического моделирования и виртуальных испытаний, выстроена системная работа, приняты отдельные перспективные программы стандартизации, по которым мы взаимодействуем с бизнесом, прислушиваемся к его потребностям. Именно бизнес зачастую берет на себя разработку ключевых документов в этих областях.
Задачи стоят очень серьезные. Прежде всего, нам предстоит поменять нормативно-технический ландшафт, имея в виду имплементацию современных разработок в практику работы промышленных предприятий машиностроения, металлургии, химической отрасли, электроники, микроэлектроники и остальных ключевых высокотехнологичных отраслей.
Это же касается и совместной работы по направлению развития средств разработки, управления производством и жизненным циклом создания сложной техники. Фактически такие консорциумные принципы заложены в основу работы по каждому отраслевому направлению.
Индустриальные центры компетенции (ИЦК), которые сегодня вырабатывают отраслевые ИТ-ландшафты, работают над проектами по закрытию потребностей, функционируют по всем отраслевым направлениям. Минпромторг России курирует 16 ИЦК. На повестке дня проекты, касающиеся создания сложных, тяжелых решений для всех отраслей экономики и промышленности, в частности. Речь идет о тяжелых системах цифрового проектирования, системах подготовки производства, оптимизации отдельных производственных операций, постпродажного обслуживания. Рассчитываем на эффективную коммуникацию ИТ-сообщества с предприятиями.
Андрей Кузяев, президент компании «ЭР-Телеком»:
– В России утверждена Стратегия развития отрасли связи РФ до 2035 года, мы участвовали в работе над ней. Чтобы достичь запланированных целей, требуется 1,6 трлн рублей.
Задача первостепенной важности связана с пересмотром регуляторной базы. Ситуация следующая: закон «О связи» был принят более 20 лет назад, в него за это время внесено 96 изменений, еще 70 – в федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», 31 изменение – в федеральный закон «О персональных данных». Можем смело говорить о том, что наше законодательство не отвечает требованиям не только цифрового будущего, но и настоящего, оно нуждается не в трансформации, а в цифровой революции. Несмотря на все благие решения, которые заложены в Стратегии, мы не видим никаких шагов, связанных с ее реализацией.
Это наша коллективная ответственность, что мы не начали работать над новой нормативной базой. Такая работа должна вестись совместно с Правительством РФ и Госдумой. Полагаю, нам нужно инициировать вопрос о создании рабочей группы. Была идея, связанная с новым законом «О связи», который бы полноценно отражал реалии и будущее цифровой инфраструктуры, но и в этом направлении мы мало что делаем.
Еще при разработке Стратегии мы обратили внимание на то, что доходы и стоимость услуг в телекоммуникационной отрасли являются одними из самых низких в мире. Казалось бы, речь идет о самой капиталоемкой отрасли, но рентабельность нашего бизнеса существенно ниже средней отраслевой рентабельности по всей экономике России. Более того, после принятия Стратегии мы получили два разнонаправленных сигнала относительно обеспечения развития телекоммуникационной отрасли. Первый – повысился налог на универсальные услуги связи, это даже не налог с прибыли, а оборотный. Второй – нацпроект «Экономика данных» сведен только к развитию государственных цифровых услуг. Видим там несколько элементов цифровой инфраструктуры, касающихся спутниковой связи и спутникового широкополосного интернета, на этом, собственно, все. То есть наша Стратегия пока является пустым звуком.
Пришло время не просто цифровой трансформации, а цифровой революции: нам необходимо реализовывать те решения, которые мы все совместно так долго вырабатывали.
Мы должны все‑таки начать работу над новым законодательством, которое бы сняло барьеры для развития цифровой инфраструктуры. Я имею в виду не только средства связи, но и дата-центры, нуждающиеся в существенной поддержке в части получения доступа к электроэнергии, земле и так далее.
Следующий принципиальный вопрос касается экономического стимулирования и регуляторики российского законодательства. Инвестиции в цифровую инфраструктуру окупаются в течение 10−15 лет. Учитывая текущие ставки, телекоммуникационные компании, в том числе Ростелеком, ЭР-Телеком и другие кратно сократили инвестиции, у них нет стимулов вкладывать средства в долгосрочное развитие цифровой инфраструктуры. Отставание в ее развитии окажет негативное долгосрочное влияние на все сферы экономики России.
Важный момент: я проанализировал, как выросла стоимость телекоммуникационных услуг связи, в первую очередь, предоставление широкополосного доступа в интернет, в сравнении с другими услугами и предметами. В среднем стоимость наших услуг за 20 лет увеличилась в два раза в то время, как прочие услуги и тарифы выросли в 6,5–8 раз.
Считаю, пришло время не просто цифровой трансформации, а цифровой революции: нам необходимо реализовывать те решения, которые мы все совместно так долго вырабатывали. Нужно интенсифицировать усилия по созданию благоприятных условий для цифровой инфраструктуры, развития и внедрения цифровых технологий во все сферы деятельности экономики.
Игорь Ляпунов, руководитель рабочей группы по вопросам кибербезопасности Комитета РСПП по цифровой экономике, заместитель президента – председателя правления «Ростелекома»:
– Я хотел бы затронуть тему обеспечения кадрами рынка информационной безопасности. Наиболее востребованной областью сегодня является кибербезопасность: объем кибератак на Российскую Федерацию, на наши информационные ресурсы за последние три года кратно вырос. В первый год после начала специальной военной операции объем таких атак увеличился на порядок больше 10 раз, далее рост идет свыше 60% год к году.
Развитие ИТ-сектора и цифровизация бизнеса стали для многих компаний ключом к преодолению определенной турбулентности и кризисных явлений, это породило колоссальный спрос на специалистов по информационной безопасности. По нашим оценкам, разница между годовой потребностью в специалистах и их выпуском, в первую очередь, из вузов, достигает более 10 тысяч человек в год, то есть дефицит колоссальный.
Параллельно возникает вопрос квалификации. Понятно, что кибербезопасность как таковая не является фундаментальной наукой. Примерно 5% специальностей в этой сфере предполагают высшее образование и фундаментальные знания. Все остальные знания очень краткоживущие, навыковые. В этом смысле подготовка специалистов должна быть принципиально другой, практикоориентированной, но вузы, к сожалению, давать ее не могут. В целом, имеется проблема по трансферу знаний об атаках от практикующих специалистов в учебные заведения.
В рамках Комитета РСПП по цифровой экономике в 2022 году была создана рабочая группа по информационной безопасности. В нее вошли свыше 30 крупнейших ИТ-компаний и компаний, занимающихся информационной безопасностью. Мы уделяем большое внимание формированию предложений по преодолению кадрового дефицита, их продвижению через регуляторов, законодателей.
Не стоит забывать, что киберграмотность, киберкультура должна распространяться на широкие слои населения. Сейчас мы видим драматический рост случаев мошенничества. Государство, Минцифры России и телекоммуникационные компании делают многое для борьбы с ними, но тем не менее основной фактор защиты – это осторожность, киберграмотность. Такая кибергигиена должна прививаться не точечно, должны быть системные программы, начиная со школы – нужно включать в курс по информатике вопросы киберграмотности.
Развитие ИТ-сектора и цифровизация бизнеса стали для многих компаний ключом к преодолению определенной турбулентности и кризисных явлений, это породило колоссальный спрос на специалистов по информационной безопасности.
Обозначенная мною проблематика серьезно бьет по рынку информационной безопасности. Специалисты по инфобезу с точки зрения своих зарплат дорожают гораздо быстрее, чем специалисты по ИТ. По итогам 2024 года рост зарплат в области инфобеза составил плюс 15% год к году.
На протяжении двух лет мы формируем комплексные предложения по нивелированию кадрового дефицита. Некоторые из них уже реализуются. В частности, расширяется и улучшается подготовка специалистов в вузах, пересматриваются программы подготовки. Совместно с вузами делаем практикоориентированные модули. Кроме того, в рамках Ростелекома функционирует площадка для практикоориентированной подготовки – национальный киберполигон, где мы проводим киберучения, кибертренировки, несколько раз в год международные киберчемпионаты. Хочу подчеркнуть: то, что мы предлагаем, это, скорее, не реактивное движение, способное покрыть дефицит кадров, а некий дизрапт (процесс, вызванный подрывными инновациями, способный изменить ситуацию таким образом, что старые технологии выходят из конкурентной гонки. – Прим.авт.). Считаем, основной акцент в подготовке специалистов по кибербезопасности должен делаться на среднеспециальном образовании.
Евгений Чаркин, заместитель генерального директора ОАО «РЖД»:
– Российские железные дороги, как крупнейшая компания в стране, уделяют самое пристальное внимание вопросам работы с персоналом. Есть даже такая поговорка: дорога железная, люди золотые.
Шесть лет назад мы начали реализовывать стратегию цифровой трансформации. За это время добились серьезных результатов, самый главный из которых – понимание на всех уровнях компании того, что цифровизация – неотъемлемая часть нашей жизни, все производственные процессы, так или иначе, строятся на людях и технологиях.
С ростом количества автоматизированных систем и цифровой зрелости компании, безусловно, увеличивается спрос на широкий круг ИТ-специалистов: разработчиков технологий по эксплуатации информационных систем, связистов, специалистов, способных спроектировать информационную систему на несколько десятков тысяч пользователей или предложить нашим клиентам удобные цифровые сервисы. За три года в РЖД с нуля появилось более 30 проектов, в которых применяются технологии искусственного интеллекта. Эта тенденция, безусловно, будет усиливаться.
На фоне уменьшения спроса в банковской сфере айтишники начали присматриваться к реальному сектору экономики. Нам очень важно, чтобы молодые люди и более зрелые специалисты, помимо понимания ИТ, цифровых технологий, имели представление о базовых процессах железнодорожного транспорта. В РЖД приходили разработчики с очень хорошим портфолио или стартапом в той или иной степени проработки, но нам приходилось им постоянно говорить, что нужно делать. К сожалению, времени для того, чтобы объяснять, как работает железная дорога, у нас нет. Поэтому считаем необходимым выстроить совместную системную работу и с вузами, которые готовят айтишников, и с вузами, которые имеют отраслевую специфику. У нас, с одной стороны, есть совместные программы с Московским политехническим университетом, Московским государственным техническим университетом имени Н.Э. Баумана, Национальным исследовательским университетом ИТМО, с другой – вовсю используем отраслевой образовательный кластер, а именно базовые вузы: Петербургский государственный университет путей сообщения, Российский университет транспорта (РУТ (МИИТ)), создавая специализированные программы по взращиванию цифровых железнодорожников.
На похожих принципах мы выстроили отношения с образовательным центром «Сириус» в нашем филиале отраслевого центра разработки и внедрения информационных систем (ОЦРВ). На федеральной территории действует шесть лабораторий, студенты университета проходят там практику, участвуют в программах, хакатонах. Тем самым, происходит их ориентация на конкретные прикладные задачи в производстве и проф-ориентация. Именно в «Сириусе» реализуются наши масштабные программы переобучения специалистов с западных на отечественные технологии, которые мы внедряем. Уже переобучили практически 800 наших программистов-технологов.
Для ИТ-специалиста в РЖД есть разные возможности для роста, как горизонтальная, так и вертикальная. Стараемся постоянно повышать квалификацию сотрудников всех подразделений. РЖД – одна из самых обучающихся организаций в России: только по треку наращивания цифровых компетенций в год обучаются порядка 75 тысяч наших сотрудников, которые проходят курсы, так или иначе связанные с повышением цифровой компетенции.
В нашем цифровом блоке трудится порядка 30 тысяч человек, а если говорить в целом про коллектив, который занимается цифровизацией в производственных подразделениях, это порядка 70 тысяч человек.
Большое внимание уделяем развитию цифровой культуры и воспитанию лидеров цифровой трансформации. У нас есть отдельная программа, которая так и называется «Лидеры цифровой трансформации». С 2020 года мы подготовили около тысячи таких лидеров, которые как раз и должны внедрять цифровую культуру во все слои системы управления российскими железными дорогами.
Важный вектор подготовки кадров – изменение ландшафта профессии, которое неизбежно при внедрении современных технологий. Не секрет, что с появлением беспилотных поездов работа машиниста изменится.
В июле 2024 года мы запустили частично беспилотную «Ласточку» на Московском центральном кольце (МЦК). Она обучена по третьему из четырех уровней автоматизации. Это означает, что искусственный интеллект все понимает, «Ласточка» все видит на дороге, но в кабине обязан пока находиться машинист, который присматривает за «Ласточкой», открывает и закрывает двери на остановочных пунктах – сейчас обучаем искусственный интеллект этому важному фактору.
В текущем году завершаем испытания полностью автономной «Ласточки». Когда нормативная база будет к этому готова, когда производители подвижного состава смогут полностью обеспечить нас беспилотными составами, машинист больше не должен будет находиться на борту в привычном ему и нам качестве. Возможно, он станет просто инженером, который будет присматривать за оборудованием, а диспетчер в центральном диспетчерском центре будет иметь возможность вести одновременно четыре «Ласточки». Технологически будем готовы к этому уже в 2025 году.
Российские железные дороги являются лидером по развитию технологий квантовых коммуникаций, к 2030 году нам потребуется 1300 специалистов с профильным высшим образованием и 7000 специалистов со среднепрофессиональным образованием. Чтобы реализовать этот запрос, кооперируемся с вузами и колледжами.
С учетом масштабов компании формирование цифровой культуры является самым сложным фактором нашей стратегии цифровой трансформации. С технологиями мы справимся, но как научить практически миллионный коллектив холдинга РЖД работать по‑другому? Это важнейшая задача, решению которой мы уделяем самое пристальное внимание. Имеем в этом плане огромный опыт и готовы поделиться им с коллегами.
Елена ВОСКАНЯН
