В январе вышел ежегодный доклад Всемирного экономического форума о глобальных рисках Global Risks Report 2024. Насколько актуальны выводы, отраженные в этом документе, для России и какие из рисков, обозначенных мировыми экспертами, действительно значимы для нашей страны? Эти вопросы в ходе онлайн-мероприятия, организованного АРМ «Русское общество управлениям рисками», обсудили член правления, вице-президент АРМ «Русское общество управления рисками», директор по управлению рисками ПАО АФК «Система» Юрий Костенко и член правления, преподаватель АРМ «Русское общество управления рисками», советник топ-менеджеров крупных компаний по вопросам стратегии, управления проектами и рисками, трансформации бизнеса, член совета клуба независимых директоров СКОЛКОВО Ирина Андропова.
– Полезен ли доклад ВЭФ для России?
Юрий Костенко:
– Хотелось бы отметить, что отчет, который вышел перед Давосским форумом, представляет собой опрос 1,5 тысячи экспертов – руководителей крупных компаний, топ-менеджеров, миллиардеров, экономистов, политиков практически со всего мира, но уже третий год к участию не приглашают экспертов из России. Однако выводы отчета можно транслировать и на Российскую Федерацию, так как мы живем в глобальном мире, где все взаимосвязано. Другой вопрос, как их интерпретировать, использовать в своей работе и жизни. Считаю, что данный документ может быть полезным, на протяжении последних нескольких лет детально изучаю его.
Ирина Андропова:
– Соглашусь: доклад полезен. Помимо России, еще одна страна, крупнейшая по населению, – Китай – не участвовала в опросе. Тем не менее риски, которые были выделены, имеют значение для бизнес-сообщества всего мира и РФ. Мы сейчас живем в мире, который стал очень маленьким в экономическом плане, в плане финансовых и природных явлений, а это значит, нельзя игнорировать риски, которые были выделены коллегами из других стран и сообществ.
– Как изменился топ-10 рисков на двухлетнюю перспективу, согласно отчету?
Ирина Андропова:
– Отмечу, что в рамках опроса своим мнением поделились лица, принимающие решения в ряде отраслей, представители научного, политического и бизнес-сообщества. Но, на мой взгляд, полезным мог бы стать взгляд и средних слоев населения, для которых, возможно, картина глобальных рисков будет выглядеть иначе, чем для крупнейших корпораций и деятелей бизнеса.
На ближайшую перспективу, два года, и более долгую – на 10 лет, люди стали видеть большую вероятность реализации катастрофических рисков, а доля рисков среднего влияния снижается. Вместо рисков, связанных с окружающей средой, которые рассматривались мировым сообществом в качестве наиболее важных до прошлого года, на первый план в ближайшей перспективе выходят риски, связанные с дезинформацией, геополитической напряженностью, что вполне понятно в контексте происходящего в мире, но существенно отличается от результатов предыдущих опросов. Тем не менее на более долгую перспективу тенденции прошлых опросов сохраняются: риски, которые были заявлены ранее как самые важные, в основном связанные с окружающей средой, мировым экономическим ландшафтом, все еще входят в топ-10, хотя немного поменяли свои позиции.
Юрий Костенко:
– Топ-10 рисков на ближайшие два года, по сравнению с 2023 годом, изменился, и риски, связанные со стоимостью жизни (инфляция, экономический спад), которые были на первых местах, переместились на 7‑е и 9‑е места.
На мой взгляд, эксперты поставили на первое место риск дезинформации прежде всего потому, что в этом году в нескольких странах планируются выборы, которые затронут около 3 млрд человек. Как мне показалось, западные эксперты опасаются выборов в США, а именно того, что в них победит, например, непредсказуемый Дональд Трамп. В этом случае геополитический ландшафт может сильно поменяться. Также дезинформация может быть связана с применением искусственного интеллекта, в прошлые годы это не было обозначено столь явно.
В перспективе двух лет риски межгосударственных конфликтов остаются в топ-5 отчета, из чего можно сделать вывод: западные эксперты считают, что конфликт на Украине в ближайшее время не закончится. Но в перспективе 10 лет эти риски снижаются, и это, в свою очередь, сигнализирует о том, что западные элиты все‑таки ждут завершения данного конфликта в ближайшие 5–10 лет.
Вместо рисков, связанных с окружающей средой, которые рассматривались мировым сообществом в качестве наиболее важных до прошлого года, на первый план в ближайшей перспективе выходят риски, связанные с дезинформацией, геополитической напряженностью.
– Как, на ваш взгляд, выглядит топ-5 рисков для России в ближайшие 2 года?
Юрий Костенко:
– Мой топ-5 рисков из глобального отчета, которые актуальны для России в ближайшие два года:
- Межгосударственные конфликты;
- Угрозы кибербезопасности;
- Спад экономики, инфляция;
- Нарушения системно-значимых цепочек поставок (логистика);
- Поляризация общества.
Ирина Андропова:
– Для меня межгосударственные конфликты – это уже факт, реализовавшийся со 100%-ной вероятностью. А мой топ-5 текущих рисков выглядит так:
1. Риски, связанные с нехваткой трудовых ресурсов. Происходившие экономические потрясения, политическая ситуация вызывали и раньше циклы оттока квалифицированных специалистов, и в целом демографическая и кадровая ситуация в РФ сейчас не лучшая. Сегодня я вижу эту проблему по тем отраслям, в которых работаю: ощущается острая нехватка технических и инженерных специалистов. В 2000–2010 годах не было достаточного количества молодых людей, которые должны были в это время получить высшее образование и прийти на работу, а специальности эти были недостаточно престижны и востребованы. Кроме того, сегодня недостает квалифицированных ИТ-специалистов, поскольку в РФ не самые конкурентные условия, да и работать айтишники могут онлайн из любой точки мира и выезжают за границу.
2. Риски изменения биосферы, живых систем. Я бы оставила их на постоянном радаре в ближайшей и дальней перспективе, они будут влиять на уровень и качество жизни нашего и будущих поколений.
3. Риски, связанные с ИТ, кибербезопасностью и использованием ИИ для генерирования ложной информации, и риски чрезмерного «доверия» автоматизированным системам, особенно без надлежащих планов непрерывности.
4. Экономическая и социальная поляризация общества.
5. Риски спада экономики и инфляции.
– Какие риски международного сообщества можно рассматривать в качестве возможностей для России?
Ирина Андропова:
– В первую очередь, все, связанные с искусственным интеллектом и технологиями. Даже дезинформация, которая рассматривается нашими коллегами как риск, является результатом того, что каналы информации, ее доступность, возможности обработки стали на порядок шире. Если посмотреть с другой стороны, доступ к информации и стремительное развитие технологий, в том числе информационных, открывают огромные возможности для качественного обучения, которое становится доступным в самых удаленных уголках, а также возможности разработки сложных месторождений, повышения эффективности производств. Основные запасы полезных ресурсов в РФ находятся на территории, которая слабо пригодна для постоянного проживания людей, и бурное развитие технологий в той же робототехнике делает возможным эффективную разработку природных ресурсов.
Даже санкционную нагрузку можно рассматривать как предпосылку для развития собственного производства, технологий, импортозамещения. В целом, иногда, когда создаются сложные условия, это действительно дает повод для развития, буста собственных возможностей, идей, технологий, бизнесов, диверсификации рынков и экономических связей, хотя в долгосрочной перспективе такие ограничения играют в минус в науке и экономике. В случае восстановления стабильного международного экономического сотрудничества бизнес уже не потеряет вновь наработанные рынки и продукты.
Юрий Костенко:
– В качестве возможностей для России вижу следующее – нехватка природных ресурсов (в первую очередь пресной воды, но не только) во многих странах (в том числе в Европе) будет вынуждать покупать эти ресурсы у нас, поскольку по их запасам Россия точно является лидером.
Еще один пласт рисков, связанных с экономическим спадом, инфляцией в западных странах, может создать определенные возможности для РФ. Другими словами, проблемы некоторых западных стран в экономике могут сыграть нам на руку.
Если сравнивать Россию с другими странами, у нас все не так плохо с климатическими рисками и различного рода природными катаклизмами.
– В топ-10 рисков, которых ВЭФ опасается в перспективе 10 лет, наиболее опасными зарубежные эксперты считают риски, связанные с природными катаклизмами. В Российской Федерации эти риски недооценены или вероятность их реализации в нашей стране низкая?
Юрий Костенко:
– Скорее всего, и то и другое – и риски эти недооценены, и вероятность реализации ниже. Климатические риски для нашей страны, конечно, актуальны, как и проблема загрязнения окружающей среды, прежде всего, потому, что страна огромная. Но если сравнивать Россию с другими странами, у нас все не так плохо с климатическими рисками и различного рода природными катаклизмами. По моему мнению, вероятность реализации в РФ этих рисков ниже – это точно не первые топ-5 рисков на ближайшие 10 лет. А в глобальном отчете первые топ-5 рисков, так или иначе, связаны с экологией, катастрофами, потерей биоразнообразия, загрязнением окружающей среды.
Ирина Андропова:
– Наша планета – один большой дом, и, если где‑то происходит серьезная техногенная авария, как, например, разливы нефти, ядерные или химические катастрофы, их результаты и последствия дотягиваются до стран, которые не имеют к причинам и источникам ситуации никакого отношения. То же самое происходит с биоразнообразием, ведь для экосистемы не существует границ: если где‑то вымирают животные или растения, это отражается в целом на системе планеты – таких примеров много. Исходя из демографических и географических особенностей РФ мы не скоро почувствуем последствия реализации этих рисков на себе, но их надо держать в уме постоянно – к сожалению, в тот момент, когда мы их ощутим, будет уже поздно.
Эти риски имеют и ряд важных потенциальных вторичных угроз. Если вследствие серьезного истощения ресурсов или изменения климата, неважно, в силу каких причин – техногенных или других, ряд стран начнет испытывать нехватку ресурсов, это может послужить основой для конфликтов, вынужденной миграции и всех вытекающих последствий. В случае если у людей не будет питьевой воды и нормальных условий жизни, возникнет социальная и политическая напряженность, возможно, придется столкнуться с новыми вызовами, касающимися интеграции в общество большого количества новых членов из других культур. Хорошо бы, чтобы не дошло до вооруженного противостояния за ресурсы – в современной истории намеки на это звучали.
– Какие новые риски появились в списке ВЭФ?
Ирина Андропова:
– Прежде всего, дезинформация. В долгосрочной перспективе понятно, что современное развитие информационных технологий позволяет конструировать любую реальность, проверить достоверность которой очень сложно. Это большой вызов, но и здесь возможны и вторичные риски в виде избыточных или неэффективных контрмер со стороны контролирующих органов различных стран в случае введения ограничений развития передовых решений или доступа к информации.
Юрий Костенко:
– Неблагоприятные последствия использования искусственного интеллекта, в том числе применительно к рискам дезинформации. В прошлом году такого акцента на рисках, связанных именно с ИИ, не было. Поскольку наша страна является частью глобального мира, реализация рисков, связанных с искусственым интеллектом, в перспективе 10 лет в России мне видится достаточно существенной.
Ирина Андропова:
– Для меня этот риск связан с киберрисками и технологиями вообще. А технологии – это как атомная энергия: ее можно использовать для обогрева наших домов, а можно для уничтожения целых народов. То есть сами по себе технологии и их развитие – не риск, и текущая экономическая, политическая напряженность в мире способствует их развитию. То, что потенциальные технологические риски остаются в фокусе внимания и дробятся на более детальные направления, вполне закономерно. Мне кажется, эта тенденция будет только усиливаться. Но отчету не хватает акцента на том, что у нас есть и возможности в этой и не только связи, и призыва совместно подумать, как их превратить в реальность.
– Могли бы вы выделить топ-5 рисков, которые представляют реальную угрозу для РФ в ближайшие 10 лет?
Юрий Костенко:
– Чуть ранее я привел свой топ-5 рисков для России на ближайшие два года.
Если говорить про более длительную перспективу, то мой топ-5 рисков будет другим:
- Межгосударственные конфликты;
- Геоэкономическое противостояние;
- Нехватка рабочей силы;
- Нарушения в работе важнейших объектов и инфраструктуры;
- Экономические риски.
Я опирался на список рисков, которые есть в глобальном отчете, и, отталкиваясь от него, выбрал те, которые, на мой взгляд, будут актуальны для РФ на горизонте ближайших 10 лет. Хотел бы отметить, что многие риски, указанные в Global Risks Report 2024, являются либо причинами, либо следствием других рисков, также обозначенных в этом документе ВЭФ. Другими словами, многие риски в отчете взаимосвязаны. Видимо, поэтому для лучшего восприятия его авторы приводят графическую картинку взаимосвязи топ-10 рисков.
Ирина Андропова:
– Для меня в топ для России, как и в краткосрочной перспективе, входят риски, (1) связанные с демографией, наличием и качеством трудового ресурса. Обеспечить качество жизни и развитие общества могут только его члены. Это значит, они должны наличествовать, быть здоровыми, достаточно образованными и мотивированными. Если этот вопрос решится, то все остальные станут менее важными, менее влиятельными, кроме, пожалуй, рисков, (2) связанных с окружающей средой, которые я всегда оставляю в топе и в фокусе по причинам, указанным ранее.
Далее все, что связано с (3) экономическими цепочками, взаимодействием с другими странами, в том числе и в сфере науки, которые могут разрываться из‑за следующего риска (4) геополитической и геоэкономической напряженности, куда в том числе входят конфликты.
Риски, связанные с (5) кибербезопасностью, ИТ и технологиями, вообще будут расти по мере развития этого сектора и усиления его повсеместного присутствия. Из моего опыта работы и жизни в других странах могу сказать, например, что даже сегодня наша банковская система является очень развитой с точки зрения цифрового удобства пользователя, но это имеет и обратную сторону: риски, связанные с кибербезопасностью, качеством и доступностью информации входят автоматически и надолго в топ-5.
Подготовила Елена ВОСКАНЯН
