Институт банкротства: пробелы законодательства нужно устранять

По мнению ряда экспертов, процедуры банкротства в России сегодня недостаточно эффективны, несмотря на возросшую роль арбитражных управляющих

3 июня 2019 года в Торгово-промышленной палате РФ состоялось заседание Комитета ТПП РФ по безопасности предпринимательской деятельности. Центральной темой заседания стала проблематика правоприменительной практики в сфере несостоятельности (банкротства). Кроме того, были подведены итоги деятельности Комитета в первом полугодии 2019 года.

Недостаточно эффективная процедура

Открывая заседание, председатель Комитета, депутат Государственной Думы Анатолий Выборный заметил:

– Все знают законы 1992 года и 1998 года, которые в народе прозвали «продолжниковский» и «прокредиторский», поскольку сначала законодатель защищал дебиторов, затем – кредиторов. При этом все понимали, что имеется сильный запрос общества на то, чтобы на этой площадке были четкие и понятные для всех правила игры. Как минимум два: первое – защищая одних, не нарушать права других; второе – институт банкротства не должен восприниматься в обществе как «эффективный институт недружественных поглощений». Однако установить эти правила оказалось не так просто. В то же время мы видим, что законодательство о несостоятельности (банкротстве) развивается динамичнее и эффективнее любого другого законодательства. Действующий в настоящее время базовый закон о несостоятельности (банкротстве), казалось бы, сбалансирован, но в него внесен уже не один десяток изменений, которые касаются статуса арбитражного управляющего, банкротства физических лиц и т.д. В то же время остаются насущные вопросы, требующие разрешения как с точки зрения законодательного развития, так и с точки зрения повышения качества правоприменительной практики.

Вице-президент ТПП РФ Дмитрий Курочкин подчеркнул: по мнению ряда экспертов, процедуры банкротства в России сегодня недостаточно эффективны, несмотря на возросшую роль арбитражных управляющих.

– На мой взгляд, банкротство должно приводить не только к ликвидации экономически несостоятельных предприятий, но и стать эффективным механизмом вывода из кризиса предприятий, которые оказались в сложной экономической ситуации. От решения именно этих вопросов зависит экономическая стабильность, в конечном счете – экономическая безопасность нашей

страны, – заявил он.

Как сдвинуть ситуацию с мертвой точки?

Председатель подкомитета по антикризисному управлению, профессор Финансового университета при Правительстве РФ, ректор Института экономики и антикризисного управления Антонина Ряховская обратила внимание на то, что важнейшей задачей российской экономики в настоящее время является необходимость совершенствования механизма функционирования института банкротства и саморегулирования.

– Сегодня, в период действия антироссийских санкций, наличия множества проблем у

отечественных предприятий, ситуация значительно усугубляется из‑за несовершенства законодательства о банкротстве. Несмотря на то что в этой сфере было принято всего три закона, с 2004 года в действующий документ внесено более 60 поправок. Зачастую эти поправки противоречат друг другу, и в результате эффективность и результативность функционирования института банкротства ниже низшего предела, – комментирует Антонина Ряховская. – Более 95% предприятий, в отношении которых реализуются процедуры банкротства, в ходе конкурсного производства ликвидируются. Ликвидируется не просто юридическое лицо, а бизнес должника. Из-за такого подхода Россия несет потери: ликвидируются целые отрасли, растет безработица, повышается уровень бедности.

Говоря об интересах и роли государства в делах о банкротстве, докладчик выделил три вектора: формирование стимулов для восстановления платежеспособности должников; единую госполитику в отношении стратегических, системообразующих и других социально значимых организаций по предупреждению банкротства в ходе реализации дел о банкротстве; расширение диалога между государством и профессиональным сообществом.

Наиболее распространенными причинами неэффективности института банкротства являются: недобросовестность должников, злоупотребление со стороны кредиторов, арбитражных управляющих и организаторов бизнеса; наличие излишних процедур банкротства (к примеру, на наблюдение уходят время и деньги, а сама процедура по факту неэффективна); отсутствие необходимых процедур банкротства (например, процедуры реструктуризации); медлительность и негибкость судебной системы.

– Я упомянула о недобросовестности арбитражных управляющих. При этом необходимо иметь в виду, что они в своей деятельности несут колоссальные риски. В частности, на них возложена ответственность за выплату задолженности по заработной плате, за выплату налоговой задолженности, за пропуск срока оспаривания сделок и т.д. Более того, задержка на один день публикации в Едином федеральном реестре сведений о банкротстве грозит дисквалификацией арбитражного управляющего в случае повторения подобной ситуации, согласно Кодексу об административных правонарушениях. Конечно, здесь много перегибов, которые нужно устранять на законодательном уровне, – подчеркнула Антонина Ряховская.

Также серьезнейшей проблемой в деятельности арбитражных управляющих, по ее словам, является проблема с компенсационным фондом.

С 1 января 2019 года его величина составляет 50 миллионов рублей, и за нарушение одним членом саморегулируемой организации по одному случаю причинения убытков может быть списано 50% от этой суммы, то есть 25 миллионов рублей.

Другой важный вопрос – каково сегодня вознаграждение арбитражного управляющего? Фиксированная ежемесячная оплата услуг временного и конкурсного управляющего составляет 30 тысяч рублей, административного управляющего –

15 тысяч рублей. Внешний управляющий получает 45 тысяч рублей, а финансовый управляющий – 25 тысяч рублей за всю процедуру. Также арбитражный управляющий получает процент от балансовой стоимости активов, но речь идет о фиксированной сумме над превышением установленной (для временного управляющего – не более 60 тысяч рублей).

Еще одним пробелом является ситуация с обманутыми дольщиками в процедурах банкротства. Создан Фонд защиты прав граждан – участников долевого строительства, и существует обязательство размещения средств дольщиков на специальных счетах, но как быть, если у банка, где размещены эти счета, будет отозвана лицензия?

Кроме того, множество вопросов вызывает механизм предоставления кандидатуры арбитражного управляющего для утверждения в деле о банкротстве.

– Члены нашего подкомитета внимательно изучают зарубежный опыт, регламентирующий те или иные аспекты функционирования института банкротства. Какие‑то его составляющие берем на заметку и рассматриваем возможность их внедрения в российской правоприменительной практике. С учетом интеллектуального потенциала нашего подкомитета и поддержке Госдумы в лице Анатолия Выборного, считаю, мы сможем сдвинуть ситуацию с мертвой точки, – резюмировала Антонина Ряховская.

Должна быть возможность выбора

Представитель уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей, президент Национального союза профессионалов антикризисного управления Наталья Коцюба затронула проблемы регулирования деятельности саморегулируемых организаций арбитражных управляющих в части совершенствования порядка формирования и расходования средств компенсационного фонда СРО.

Законодательно определено, что средства компенсационного фонда допускается размещать исключительно в:

– государственные ценные бумаги РФ;

– государственные ценные бумаги субъектов РФ;

– облигации российских эмитентов наряду с указанными;

– акции российских эмитентов, созданные в форме открытых акционерных обществ;

– ипотечные ценные бумаги;

– денежные средства в рублях на депозитах в российских банках (до 30%);

– иностранную валюту на счетах в российских кредитных организациях, в том числе депозиты – до 30%.

В связи с этим Наталья Коцюба считает необходимым предусмотреть возможность выбора для саморегулируемых организаций порядка размещения средств компенсационного фонда через управляющие компании или на депозитах кредитных организаций. Причем перечень кредитных организаций может утверждаться правительством и Центральным банком РФ. Еще одно предложение касается снятия ограничения для размещения средств в рублях.

Кроме того, была упомянута такая проблема, как нарушение прав добросовестных предпринимателей – кредиторов, обратившихся за возмещением убытков позже.

– В целях защиты указанных интересов необходимо ограничить выплаты по одному случаю возмещения убытков – не более 10% от размера компенсационного фонда, – считает Наталья Коцюба.

Профсообщество за трехуровневую систему вознаграждения

Доцент Департамента менеджмента Финансового университета при Правительстве РФ Валерий Алферов убежден, что арбитражный управляющий, занимающийся частной практикой, имеет право на вознаграждение в деле о банкротстве за счет средств должника, а также на возмещение всех расходов, фактически понесенных при исполнении возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве. С учетом статистических данных на ЕФРСБ до 50% арбитражных управляющих не получают свое вознаграждение по окончании процедур банкротства.

В связи с этим предложено ввести трехуровневую систему вознаграждения арбитражного управляющего. Ее первым компонентом должна быть фиксированная часть, причем размер фиксированной суммы должен выплачиваться из средств должника ежемесячно и индексироваться, исходя из индекса потребительских цен, не чаще одного раза в год. Предлагается фиксированную сумму установить:

– для временного управляющего в размере 4 МРОТ (минимальный размер оплаты труда), установленных на дату введения процедуры наблюдения и конкурсного производства;

– для административного управляющего 2 МРОТ, установленных на дату введения процедуры финансового оздоровления;

– для внешнего управляющего 6 МРОТ, установленных на дату введения процедуры внешнего управления.

Второй компонент – переменная часть – она зависит от балансовой стоимости имущества должника как единственного объективного критерия, отражающего размеры должника, а значит, и объем финансовой ответственности арбитражного управляющего. Переменная часть вознаграждения определяет те финансовые доходы арбитражного управляющего, которые он должен направить на обеспечение исполнения обязанностей в деле о банкротстве должника с соответствующими объемами имущества и финансовых обязательств. В действующем законодательстве данный расчет применяется при исчислении лимитов, которые арбитражный управляющий имеет право направить на привлеченных специалистов, необходимых для исполнения своих обязанностей в деле о банкротстве, что позволит арбитражному управляющему самостоятельно принимать решения о направлении расходования собственных средств и фактически за свой счет производить затраты на обеспечение исполнения возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве.

Третий компонент – сумма процентов, выплачиваемых после реализации имущества включенного или возвращенного в конкурсной массе. В настоящее время реализуется прокредиторская модель, то есть чем больше внешний и конкурсный управляющие погасили требования кредиторов, тем больше получают. Предлагается за счет суммы процентов больше стимулировать реабилитационные процедуры в банкротстве, не забывая о погашении требований кредиторов как о результате любого восстановления платежеспособности. Под целью деятельности управляющего должно пониматься применение профессиональных знаний в антикризисном управлении, увеличение объемов имущества должника, составляющего конкурсную массу, и реализация данного имущества по максимальной цене.

– Вознаграждение арбитражного управляющего – это его собственные средства, и оно может быть оспорено в суде только в исключительных случаях, – отметил Валерий Алферов.

Он также обратился к аналогичному опыту других стран в части вознаграждения практиков, работающих в сфере несостоятельности (банкротства). Так, по главе 7 Федерального Кодекса о банкротстве США, при реализации процедуры ликвидации, если есть активы, вознаграждение выплачивается из средств, собранных от их продажи. Таким образом, сегодня в Америке средняя зарплата для частного управляющего конкурсной массой составляет 50 тысяч долларов, или около 3,7 миллиона рублей в год. При отсутствии активов для продажи частный управляющий не имеет в дальнейшем возможности получить вознаграждение.

В то же время частный управляющий конкурсной массы (доверительный управляющий), проводящий реабилитационную процедуру физического лица, по Главе 13 Федерального кодекса, имеет право получить до 10% от реализованного имущества гражданина (это максимальный процент плановых платежей). Платежи включают в себя также расходы, связанные с управлением офисом, и расходы профессионалов, нанятых управляющим. Сумма, используемая для оплаты ежегодного оклада (за вычетом расходов), ограничена в размере, установленном для федеральных государственных служащих расходов на выплату пособий. На данный момент уровень компенсации федеральных госслужащих составляет примерно 145 тысяч долларов США, или 9,5 миллиона рублей.

А вот в Англии вознаграждение практика по несостоятельности устанавливается законом о несостоятельности и зависит от результатов обеспечения сохранности активов должника и от продажи в случае необходимости. Причем вознаграждение может быть уменьшено или увеличено собранием кредиторов. Что интересно, вознаграждение устанавливается в зависимости от процента проданных активов (и как результат погашения требований кредиторов) по следующей шкале:

– до 5000 фунтов – 20%

– до 10 тысяч фунтов – 15%

– до 90 тысяч фунтов – 10%

– свыше 90 тысяч фунтов – 5%.

В качестве примера можно посчитать, сколько получит конкурсный управляющий после года работы на должнике и реализации конкурсной массы. Практик по несостоятельности при продаже активов на 100 тысяч фунтов (это около 8,3 миллиона рублей по сегодняшнему курсу) – получит 5 тысяч фунтов (около 415 тысяч рублей). Конкурсный управляющий по предложенной схеме – от 700 до 900 тысяч рублей, из них примерно 30% это расходы привлеченных лиц. Таким образом, вознаграждение конкурсного управляющего примерно соответствует вознаграждению практика по несостоятельности в Англии.

Ответственность арбитражного управляющего, как экономическая, так и административная, возросла с 2015 года, уровень расходов, которые несет арбитражный управляющий, также вырос. При этом уровень доходов остался неизменным. Профессия арбитражного управляющего при ее опасности (при недобросовестных действиях должника или кредиторов) становится не только непопулярной, но и экономически необоснованной, как для управляющих, так и для государства. Можно сделать вывод о необходимости изменения законодательства в части принципов и подходов к возникновению вознаграждения арбитражного управляющего и стабилизации или уменьшения его расходов. В результате повысится эффективность проведения процедур, применяемых в деле о банкротстве.

Елена Восканян. Фото: www.tpprf.ru