В сложившихся к настоящему моменту условиях стратегическое планирование приобретает особую значимость, но зачастую оно осложнено факторами неопределенности, в том числе ввиду санкционных ограничений. Как сегодня принимать стратегические решения, стоит ли полагаться на цифровую трансформацию и возможности Индустрии 5.0, с какими проблемами сталкивается бизнес, разбирались участники секции «Стратегии бизнеса: вызовы и возможности», прошедшей в рамках X Международной научно-практической конференции «Управленческие науки в современном мире».
Открывая заседание секции, ее модератор, директор Института финансово-промышленной политики Финансового университета при Правительстве РФ Нияз Абдикеев подчеркнул, что название секции соответствует вызовам сегодняшнего дня. Дело в том, что стратегическое планирование при управлении компаниями – крупными, небольшими, многопрофильными предполагает не только определенное видение развития, но и конкретный горизонт планирования. В нынешних же условиях, особенно в последние два-три года, вопросы стратегического планирования и развития приобретают особую остроту в связи с тем, что непонятно, на какой же горизонт можно планировать. К тому же существует множество внешних факторов, не позволяющих реализовать стратегию в полной мере.
– Это началось еще в пандемический период, когда были локдауны, закрытия транспортных коридоров, – говорит Нияз Абдикеев. – Сейчас, когда наша страна находится под серьезным санкционным давлением, возникает вопрос – каким образом реализовать эти стратегические решения, как учитывать и возможно ли учитывать явления так называемых «черных лебедей», поэтому от научного сообщества, от нас с вами ждут каких-то предложений. Это новая реальность, к которой надо приспосабливаться. Нашей стране предстоит решать множество вопросов относительно нарушения цепочек поставок, цепочек создания добавленной стоимости, логистических сложностей, организации импортозамещения. Кроме того, нужно понять, как придерживаться стратегии, если компания ориентировалась на определенные ресурсы, в том числе цифровые, а в связи с санкциями они оказались труднодоступны. Руководство страны, можно сказать, с колес вырабатывает определенные решения, которые учитывают эти сложности и позволяют развивать важнейшие отрасли экономики: радиоэлектронную промышленность, фармацевтику, машиностроение, станкоинструментальную отрасль. Для устранения обозначенных проблем требуется время, поэтому стратегии компаний подстраиваются под решение этих вопросов с учетом рисков. На нашей секции будет обсуждаться широкий перечень актуальных вопросов, связанных с развитием малого и среднего предпринимательства, цифровизацией, импортозамещением и другие. Желаю нам успешной работы.
О современных инструментах разработки цифровой бизнес-стратегии предприятия говорили профессор кафедры экономики предпринимательства Уфимского государственного авиационного технического университета Татьяна Гилева и доцент Департамента менеджмента и инноваций Факультета «Высшая школа управления» Финуниверситета Раил Хуссамов. Исследователи подчеркнули, что анализ практики цифровой трансформации современных компаний показывает, что одним из основных препятствий успешности преобразований является отсутствие единой стратегии их проведения. Известная дилемма разработки бизнес-стратегии фирмы заключается в том, что она должна быть, с одной стороны, устойчивой, а с другой стороны, гибкой. При этом требования по обеспечению гибкости стратегии как инструмента управления развитием компании постоянно растут по мере эволюции цифровой экономики.
Докладчики предложили различные подходы к повышению гибкости стратегии: разработка сценариев, непрерывное экспериментирование, использование организационно-управленческих инструментов и другие. Важным условием становится четкое и наглядное представление видения и стратегических приоритетов компании – формат так называемой «одностраничной» визуализации бизнес-стратегии.
По мнению Татьяны Гилевой и Раила Хуссамова, один из перспективных инструментов разработки цифровой бизнес-стратегии компании, направленный на обеспечение гибкости, – разработка минимально жизнеспособной стратегии. Ядром такой стратегии является небольшое число, как правило, три-пять стратегических приоритетов. Последние определяются на стыке анализа возможностей и рисков внешней среды и имеющихся у компании конкурентных преимуществ. Необходимым условием гибкости является также мониторинг реализации стратегии, для осуществления которого четко определяются критерии успеха и разрабатывается соответствующая система метрик (KPI). Дополнительный фактор гибкости стратегии – использование возможностей экосистем для получения необходимых для достижения поставленных целей ресурсов и дополнительных бизнес-компетенций.
Одностраничное представление минимально жизнеспособной стратегии фирмы предлагается в формате традиционного «канваса», аналогичного известному шаблону бизнес-модели А. Остервальдера, И.Пинье.
Достоинствами предложенного докладчиками инструмента разработки минимально жизнеспособной стратегии как формата представления цифровой бизнес-стратегии компании являются: гибкость, наглядность и лаконичность, простота разработки и универсальность применения.
Профессор Санкт-Петербургского государственного экономического университета Юлия Растова начала свое выступление с оценки способов сохранения бизнеса и его эффективности в условиях тревожности, нелинейности и непостижимости BANI-мира, а также при современном катастрофическом сломе SHIVA-мира. Она подчеркнула, что склонность к риску стала детерминантом, определяющим не только предпочтения инвесторов на фондовом рынке, но и результаты деятельности компаний реального сектора экономики. В частности, готовность поставщиков идти на риск, предоставляя кредиты и отсрочку платежей контрагентам с далекими от нормативных значениями финансовых коэффициентов, но с большим оборотом, обеспечила устойчивость рынка автомобильных запасных частей в условиях карантина из-за Covid-19. Коллеги отметили качество использованных данных и корректность примененного метода когортного анализа, определивших представленные в докладе результаты. Активно обсуждалась важность дальнейшего поиска метрик для измерения склонности к риску акторов реального сектора экономики.
На стратегических аспектах развития малого бизнеса в современных реалиях сконцентрировал внимание доцент Департамента менеджмента и маркетинга в спорте Факультета «Высшая школа управления» Финуниверситета, к.э.н. Михаил Хончев. В частности, он отметил, что стратегию организации формируют такие факторы, как цели ее деятельности, система менеджмента, объем, состав и структура ресурсов, положение организации на рынке, а также ее жизненный цикл и его стадия. Именно жизненному циклу организации, как одному из факторов формирования стратегии, уделяется недостаточное внимание, хотя данный аспект является важным, особенно для малых предприятий, срок жизни которых в России составляет в среднем три-пять лет. При этом, как показывают исследования Национального института системных исследований проблем предпринимательства, существенная часть малых организаций находится на стадии кризиса и спада.
В современной практике предпринимательства стратегическое управление в большей степени относится к крупному бизнесу. Малые предприятия планируют свою деятельность, как правило, на основе гипотез и бюджетирования, на основе чего лишь некоторые из них становятся средними, а затем крупными компаниями.
По мнению многих исследователей, к причинам, препятствующим развитию системы стратегического менеджмента в малом бизнесе, следует отнести недостаток знаний у менеджеров; недостаточный уровень квалификации персонала, препятствующий внедрению стратегического управления, а также загруженность персонала текущими задачами.
Исходя из высокой значимости формирования стратегии для малого бизнеса, рекомендуется разработать государственную программу стимулирования стратегического развития малого бизнеса, в которую должны входить, во-первых, создание инфраструктуры обучения менеджмента малого бизнеса основам стратегического управления, а во-вторых, формирование мотивационных стимулов у малых предприятий к внедрению стратегического планирования и стратегического управления, например, за счет введения дополнительного требования при допуске к участию малого бизнеса в государственных закупках по наличию стратегии развития компании и долгосрочного плана деятельности.
Реализация данных мероприятий, по мнению Михаила Хончева, позволит повысить ответственность менеджмента в части стратегического управления, а также увеличить продолжительность функционирования компаний на рынке.
О перспективах Индустрии 5.0, а именно об интеграции человеческого капитала и искусственного интеллекта говорил доцент Департамента менеджмента и инноваций «Высшая школа управления» Финуниверситета, к.э.н. Павел Симонин. Докладчик подчеркнул ведущую роль Индустрии 5.0, которая в будущем сформирует новый тип интеллектуального управления экосистемами, основанного на коллаборации человеческого капитала с машинами и роботами, а также гибкости производственных процессов и воздействия на окружающую среду. Кроме того, Павел Симонин обосновал, что кооперирующие системы с емким интеллектом будут нацелены на креативный подход вместо стандартного роботизированного производства, что создаст предпосылки для формирования нейроцифровой индустрии, которая будет способствовать реализации когнитивных и физических процессов.
Внедряя инновации, промышленность может еще больше повысить свою эффективность в различных звеньях цепочки создания стоимости, а также увеличить гибкость своих производственных систем. В последнее время сенсорные технологии, большие данные и искусственный интеллект все больше автоматизируют. Однако изменения в промышленности будут иметь волновые эффекты, которые выходят далеко за рамки технологических изменений. В первую очередь, это относится к работникам, которые могут увидеть, что их ролевые ожидания видоизменились ввиду растущей зависимости от сложных технологий, а это в свою очередь потребует новых навыков. Все это требует поиска гибких, но надежных инноваций для устранения диспропорциональности, а также активного, целенаправленного подхода и переосмысления парадигм.
Текущее состояние сферы малого и среднего предпринимательства в России проанализировала младший научный сотрудник Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС) Ксения Демидова. Она отметила, что сектор МСП является одним из наиболее уязвимых в кризисных условиях. Существенные ограничения в ведении бизнеса начались еще с карантинных мер 2020 года и продолжаются сейчас. При этом на протяжении всего рассматриваемого периода продолжается рост числа ИП. Регистрация в качестве ИП позволяет использовать наиболее простую схему налогообложения, сокращает необходимую отчетность, существенно снижая административные расходы предпринимателей.
Ксения Демидова уточнила, что общее сокращение занятости в секторе МСП-юридических лиц с 2017 по 2022 год (1,17 миллиона человек) не покрывается приростом занятых в индивидуальном предпринимательстве за указанный период (0,47 миллиона человек).
Рост самозанятости обусловлен увольнением низкодоходных нелегальных работников (без трудовых договоров), пополняющих ряды самозанятых, выполняющих множество разнонаправленных проектов одновременно. Фактически этот рост является выходом из теневой сферы. Другим вариантом стала регистрация самозанятых при наличии официальной работы для получения дополнительного заработка.
Применяемые сегодня в России меры поддержки бизнеса носят оперативный характер, и это приводит к тому, что часть мер фактически являются продолжением поддержки в период пандемии.
Стратегии применения обратного инжиниринга в условиях цифровой трансформации экономики рассмотрела ассистент Департамента менеджмента и инноваций Факультета «Высшая школа управления» Финуниверситета Кристина Рубанова.
По ее мнению, цифровая трансформация позволяет значительно увеличить производительность, качество и уровень эффективности использования ресурсов, а также сформировать на базе новых информационных потоков новые бизнес-модели. В свою очередь, применение обратного инжиниринга также направлено на перечисленные цели, что делает возможным рассматривать подходы, основанные на обратном инжиниринге, как элемент технологий Индустрии 4.0.
Первая точка соприкосновения обратного инжиниринга и технологий Индустрии 4.0 – это аддитивные технологии. Эти понятия неразрывно связаны. Обратный инжиниринг путем лазерного сканирования позволяет создать 3D-модель, которую (с изменениями или без таковых) впоследствии можно напечатать на 3D-принтере. Но 3D-модель может использоваться в других технологиях индустрии 4.0 – дополненной (виртуальной) реальности и в симуляции (например, для создания виртуальной копии реального производства). Таким образом, реверс-инжиниринг является важным этапом некоторых технологий индустрии 4.0 (аддитивное производство, дополненная реальность и симуляция) и неотъемлемой частью процесса их использования.
С другой стороны, обратный инжиниринг можно рассматривать не только как часть технологий, увеличивающих качество и уровень эффективности использования ресурсов, но и во взаимосвязи с другими элементами цифровой трансформации, направленными на формирование новых бизнес-моделей. Применение обратного инжиниринга путем лазерного сканирования и последующего аддитивного производства делает возможным кастомизировать продукт, то есть выпускать его со свойствами, подогнанными под требования конкретного покупателя. Если ранее производство маленьких партий было существенно менее выгодно, чем производство больших партий, то в условиях цифровой трансформации достигается увеличение гибкости вплоть до производства партии, состоящей из одного продукта, с экономической и технологической эффективностью массового производства. Такая кастомизация возможна в медицине, искусстве, ювелирном деле. Использование реверс-инжиниринга в этих областях позволяет экономить время и выполнять сложные паттерны.
Елена ВОСКАНЯН
