Три года назад на форуме «Открытые инновации», еще до начала пандемии COVID-19, когда никто не знал слова «коронавирус», прозвучало предположение о том, что самые большие угрозы, которые нас ждут и которые могут оказаться губительными для большого количества людей, это болезни. Такое мнение озвучил российский бизнесмен, футуролог, председатель совета директоров группы компаний «Русские инвестиции», руководитель проекта «Технический прогресс и экономика будущего» Кирилл Игнатьев. В декабре 2021‑го на форуме «Nobel Vision. Open Innovations 2.0» он представил двенадцать прогнозов на 2020‑е годы.
– Я всегда провожу аналогию между пандемией и мировыми войнами, поскольку пандемия унесла огромное количество жизней: согласно глобальной статистике, количество погибших достигло 5,3 миллиона человек. Однако, в первую очередь, эта статистика отражает так называемые «быстрые смерти», не учитывающие уход из жизни после отрицательного ПЦР; также не стоит забывать о несовершенствах учета в развивающихся странах. По оценкам экспертов, общее число жертв составляет не менее 9 миллионов человек.
При этом я считаю, что тотальное использование словосочетания «после пандемии» (post-pandemic) не очень корректно и преждевременно: пандемия продолжается, и мы в бытовой лексике и даже в наших исследованиях, скорее, говорим о ситуации после локдауна (хотя в некоторых странах он продолжается в той или иной степени), а не после пандемии.
В борьбе с COVID-19 мы совершили несколько ошибок, самыми тяжелыми я считаю три. Во-первых, мы надеялись на короткие сроки эпидемии, ожидали, что она вскоре закончится. Но мы уже дважды видели появление и глобальное распространение новых штаммов. Во-вторых, мы неправильно прогнозировали коллективный иммунитет – в самом начале пандемии многие ученые делали предположение, что заболеть коронавирусом дважды нельзя, что у переболевших и вакцинированных будет формироваться коллективный иммунитет, но новые штаммы обходят эти барьеры. В-третьих, мир в среднем на шесть-семь месяцев успокоился с разработками «оружия» против коронавируса после появления первых успешных вакцин на успешных платформах – таких, как Moderna, Pfizer, «Спутник», поэтому несколько затормозил разработки и в других областях.
Хочу представить 12 больших прогнозов на 2020‑е годы, которые отражают мое авторское видение того, как ситуация будет развиваться дальше.
Прогноз № 1. Пандемия продлится до середины 2020‑х, примерно до 2025–2027 годов.
Прогноз № 2. «Эффект привыкания» COVID-19 к человеку будет формироваться в силу возникновения генетической связи вируса и генома человека.
В настоящее время ученые констатируют, что новый штамм «омикрон» содержит элементы генома человека. Эта взаимосвязь, возникшая на генетическом уровне, содержит ответы на многие вопросы о том, как будет дальше развиваться COVID-19. Именно привыкание будет лежать в основе того, что мы раньше называли формированием коллективного иммунитета, в основе того что ковид будет менее смертоносен и более адаптирован к человеческому организму; он будет мутировать в связи с появившимися соединениями с геномом человека и будет постепенно ослабляться.
Прогноз № 3. За 2020‑е годы COVID-19 исчезнет, оставив вклад в симптоматику и последствия ОРВИ, такие, как регресс на легкие, регресс на сердечно-сосудистую систему и изменения в работе иммунной системы человека.
Я считаю, что ковид исчезнет именно в силу того самого взаимного проникновения и адаптации человечества к вирусу, которое только начало формироваться, и именно с тем, что этот процесс идет не очень быстро, связан мой прогноз в отношении того, что ковид исчезнет не в 2022 и не в 2023 году. Как показала практика, даже при применении активных мер против ковида этот процесс будет занимать достаточно приличное количество месяцев и лет. Поэтому мы делаем прогноз о продолжении пандемии до середины 2020‑х.
Прогноз № 4. Борьба с COVID потребует больше «оружия», чем то, которое мы используем сегодня.
В настоящее время весь мир делает ставку на вакцины, но, на мой взгляд, этого недостаточно для того, чтобы ускорить победу над COVID-19. Нужно быстрее внедрять новые версии вакцин успешных платформ. Любая бюрократия, связанная в том числе с клиническими испытаниями и сертификацией уже успешных платформ, по большому счету означает увеличение количества смертей. Поэтому, на мой взгляд, миру необходимо на успешно проверенных платформах переходить к моментальному выпуску и распространению новых версий вакцин от коронавируса, в том числе адаптированных к штамму «омикрон» и к возможным новым мутациям коронавируса. Фарма и геномика должны подкреплять успех для того, чтобы облегчать тяжелые последствия, связанные с протеканием этой болезни.
Любая бюрократия, связанная в том числе с клиническими испытаниями и сертификацией уже успешных платформ, по большому счету означает увеличение количества смертей.
Полагаю, что следующим большим хайпом после появления вакцин на рынке станет появление новых средств, повышающих человеческий иммунитет, работа с ним, борьба за него, в значительной степени адаптированная к развивающемуся и постоянно меняющемуся коронавирусу в его разнообразных штаммах. Кстати, как показывает медицинская статистика, люди, которые повысили свой иммунитет, – например, те, кто принимал иммуноглобулин после того, как нашел у себя клеща, практически не болели ковидом в первые месяцы распространения вируса. Тот сильный иммунитет, который комплексно был у них сформирован, создал защитный барьер от болезни и основу для того, чтобы наука думала о других вопросах, кроме одного узкого направления работы с иммунитетом в виде формирования антител, формирующихся на основе расшифрованных геномов штаммов коронавируса.
Прогноз № 5. Пандемия программирует уход бюрократической культуры, ее сменит интернет-культура.
Удаленная работа и ограничения, возникшие на рынках в связи с распространением COVID-19, в значительной степени ускорили процесс массового приятия интернет-культуры. Бюрократическая культура, лидировавшая в госуправлении с начала XIX века и в управлении корпорацией практически с момента зарождения большого корпоративного бизнеса, впервые революционно начинает меняться на совершенно новую культуру, связанную, в первую очередь, с интернетом. В 2020‑е, впервые после 1990‑х, придет новое поколение менеджмента.
Мой прогноз заключается не в том, что в 2020‑е годы нас ждет технологическая революция. По сути, большая технологическая революция уже состоялась, и в 2020‑е будет происходить дальнейшее внедрение ее побед, итогов, плодов. В ближайшее десятилетие я жду не технологическую, а управленческую революцию, потому что впервые, на мой взгляд, в управлении, в том числе корпоративного бизнеса, появится принципиально иное, сформированное на принципах распространения интернет-культуры поколение менеджеров, управленцев, лидеров, возглавляющих не только институты, но и сообщества. Это важное, но не моментальное следствие пандемии: оно будет происходить все 2020‑е годы, а сама смена поколений случится к концу десятилетия.
Прогноз № 6. Помимо пандемии «смену поколений» ускорят другие процессы: рост традиционализма в начале 2020‑х, результаты выборов в ключевых странах – к примеру, во Франции выборы пройдут в 2022 году, и не исключено, что там победят более традиционалистски настроенные силы. Подобные процессы можно наблюдать и на других рынках – общественных, политических. Этот рост традиционализма ускорит обратное явление, которое будет усиливаться и дойдет до общества в широком смысле слова в середине или конце 2020‑х как обратная реакция – я имею в виду приход на смену того самого поколения, которое является евангелистами интернет-культуры. Кроме всего прочего, сыграют роль турбулентность и нестабильность, которые наблюдаются уже сейчас: угроза военных и холодных конфликтов, конкуренция по линии США – Китай, рост турбулентности в Европе, Африке и Юго-Восточной Азии. Все эти обстоятельства войдут в конфликт с современными ценностями, что приведет к лидерству новое поколение не только в глобальной политике и общественной жизни, но и в бизнесе и сообществах. Сейчас мы, по сути, живем в формате экономики сообществ, основные коммуникации перешли в сообщества.
Прогноз № 7 касается «кастомизированного государства», в котором я вижу новую глобальную стратегию изменений управления в масштабах стран. Суть данной стратегии заключается в том, что впервые, в связи с появлением экономики сообществ, будет меняться подход, который изменит устои, на которых были сформированы основы теории государства и права еще в начале XIX века.
Кастомизированное управление – это управление по‑разному в интересах различных сообществ. То есть подвергается сомнению принцип, что закон всегда един для всех. Безусловно, будут общие нормы и рамки, и это правильно, но появление управления для различных сообществ станет хайпом. Во многом это предопределяют полярные точки зрения различных социальных групп.
Прогноз № 8. В 2020‑е годы мы столкнемся с новым кризисом, но он будет более классическим по своей экономической модели.
Сырьевые рынки сильно «перегреты», мы видим, что происходит с ценами на нефть и газ. При этом экотренд ускоряет энергопереход на новые энергоносители. В 2020‑е годы начнется масштабный переход на электротранспорт, а в 2030‑е крупные автопроизводители откажутся от массового выпуска бензинового и дизельного транспорта. В связи с этим многие отрасли не успеют перестроиться к масштабному энергопереходу, цены и спрос упадут. Вне зависимости от того, как будет развиваться постковидная ситуация, я ожидаю новый экономический кризис, который потрясет наиболее старые отрасли экономики.
В ближайшее десятилетие я жду не технологическую, а управленческую революцию, потому что впервые, на мой взгляд, в управлении, в том числе корпоративного бизнеса, появится принципиально иное, сформированное на принципах распространения интернет-культуры поколение менеджеров, управленцев, лидеров.
Прогноз № 9. Меня часто спрашивают о том, где в 2020‑е годы произойдет наиболее быстрая капитализация. Как футуролог могу выделить шесть областей:
• Кастомизированная экономика по запросу. Весь мир начинает работать в таком формате, под это выстраивается огромное количество сервисов, в том числе сервисов общения – социальные контакты, запросы на видеостриминг, коммерция с кастомизированными продуктами. В перспективе мы будем двигаться по пути появления кастомизированной еды и кастомизированной фармацевтики, а это большие рынки.
• Космос. Здесь нас ждет много нового. Мы начнем с быстрого космического транспорта. Считаю, что к концу 2020‑х сможем отправлять в межконтинентальные полеты не десятки, а, может быть, даже сотни человек. Безусловно, в космосе будет много стратегических научных разработок, которые так или иначе будут открывать для нас новые миры, пока еще экспериментально. В дальнейшем речь может идти о поставке энергии из космоса, переносе туда опасных для Земли производств, утилизации отходов, разработке лунной орбиты, добыче полезных ископаемых, кислорода, воды, металлов, что позволит, не выходя из космоса, перейти к более дальним космическим экспедициям. Это все – область RnD и область экспериментов, которые состоятся в 2020‑х. Частные компании, которые будут этим заниматься, серьезно вырастут в капитализации.
• Антропономика. Я считаю, что после цифровой экономики наше будущее это – антропономика, то есть все, что касается здоровья, долголетия, безопасности и комфорта человека. В этой сфере будет много интересных проектов и стартапов.
• Биотехнологии в питании. В частности, с экотрендами будет связана история, например, с синтезированным мясом или синтезированной рыбой в реакторе. Это не растительное мясо, которое мы едим в пост, а именно синтетические продукты, построенные на том, что известные в фарме технологии переносятся в пищевую промышленность, и в итоге мы получаем мясо без убийства животных.
• Микроэнергетика. Вероятно появление вполне понятной технологии тепловых насосов – термонасосов, использующих разницу температур для того, чтобы быть внедренными в наши обычные кондиционеры. Это настоящий прорыв, связанный с системами автономного отопления и автономного кондиционирования без связи с сетями. Кроме того, будет происходить обратная продажа электричества в сети – мы сможем продавать лишний запас энергии аккумулятора нашего электромобиля и так далее. Микроэнергетика – это также наши новые гаджеты, новые персональные устройства, в том числе чипы, которые, используя небольшие энергоносители, способны помочь в исследовании человеческого организма.
• Экологические технологии (экотех). Думаю, процесс разработки и внедрения таких технологий будет глобально ускоряться. Здесь есть много примеров, включая фабрики по улавливанию СО2 и небольшие персональные решения, связанные с чистой экономикой.
Прогноз № 10. К середине века рухнет корпоративный мир. Это будет связано с монетизацией в момент оплаты сервиса или товара. При ведении бизнеса не потребуется организации обществ. Смарт-контракты о коллаборациях и договоренностях будут фиксироваться в блокчейне.
Если сейчас основным элементом монетизации у нас являются акции и доли предприятий, мы договариваемся о бизнесе, котируем акции на фондовых рынках и зарабатываем на их курсах, то в будущем появятся смарт-контракты с моментальными договоренностями об участии в том или ином бизнесе, коллаборации. Эти смарт-контракты будут фиксироваться в блокчейне. Их монетизация – оплата за товар, услугу, сервис, эмоцию, аудиторию или рейтинг – будет происходить моментально. То есть момент монетизации перенесется к точке оплаты. В итоге корпоративный бизнес будет не нужен.
Прогноз № 11. Можно выделить несколько принципиальных изменений, которые в 2020‑х скажутся на нашей повседневной жизни. Первое – уход от наличных и полное завершение «эпохи бумаги». Второе – доступ к зрению другого человека по запросу: появятся новые гаджеты, в том числе очки с доступом в интернет, которые сильно изменят наши коммуникации – мы сможем транслировать то, что видим сами, это новый формат для социальных сетей. Третье – моментальный перевод устной речи, который сильно изменит наше межнациональное общение и будет иметь большое количество социальных последствий, но они проявятся позже, когда эта технология станет более распространенной. Четвертое – ускоренное внедрение технологий долголетия. Таких технологий много: это распространение и удешевление лекарств-сенолитиков, постоянный контроль организма в формате телемедицины с помощью биочипов или микрочипов, генная терапия и генное редактирование, манипуляция с сигнальными Wnt путями (сигнальный путь Wnt – это эволюционно сохраненный путь, который регулирует важнейшие аспекты определения судьбы клеток, миграции клеток, полярности клеток, нейронного паттерна и органогенеза во время эмбрионального развития. – Прим.авт.), использование стволовых клеток, персонализация медицины, использование белка mТОR и мутации в инсулиновом рецепторе, которые будут использоваться для долголетия и борьбы, в частности, с онкологией и деменцией. Речь идет о большом количестве технологий, которые будут либо распространятся как сенолитики, либо будут научно обработаны, и мы сможем четко понимать горизонты нашего долголетия, которые постоянно ставятся под сомнение такими глобальными угрозами, как пандемия.
Если сейчас основным элементом монетизации у нас являются акции и доли предприятий, мы договариваемся о бизнесе, котируем акции на фондовых рынках и зарабатываем на их курсах, то в будущем появятся смарт-контракты с моментальными договоренностями об участии в том или ином бизнесе, коллаборации.
Прогноз № 12. Главный глобальный риск, который может изменить парадигму технологического развития, – климатический цугцванг. Его причиной может стать, например, извержение супервулкана. Если оно произойдет, в условиях принципиального изменения климата мира мы понесем большие человеческие потери и будем вынуждены перестроить все технологии на выживание в условиях вечной мерзлоты либо глобального потепления. Эта угроза может не случиться в ближайшее время, но если она реализуется, то изменит всю технологическую парадигму развития.
В завершение хотел бы дать несколько рекомендаций для повышения эффективности России в 2020‑е.
• Считаю, что сейчас самое подходящее время для появления большего количества денег для новых проектов за счет, в первую очередь, российского корпоративного бизнеса. У нас давно появились различные инструменты поддержки стартапов, но эффективных стартапов было мало. В основном это были проекты, сконцентрированные в стенах фонда «Сколково». Этого недостаточно для успешного технологического развития страны.
• Пандемия привела к тому, что люди массово стали задумываться о новых бизнесах и новых стартапах. Именно сейчас нужно много денег и надо сделать их доступными в виде легких кредитов для технологического бизнеса и в виде больших крупных фондов на успешные проекты.
• Нас ждет резкое сокращение офисной бюрократии с переводом из штата на аутсорсинг. Полагаю, к середине века не останется компаний со штатом более одной тысячи человек. В основном они будут пользоваться услугами самозанятых, то есть все эксперты будут вне штата. Если мы начнем такой глобальный процесс быстрее, то повысим эффективность деятельности компаний.
• Нужно вести работу с городами. Города должны меняться в стиле «кибер-парк», а также надо внедрять формат «город по подписке».
• Отказ от наличных в России, в силу нашей высокой цифровизации, может произойти уже до 2025 года. Уже сегодня опросы показывают, что половина людей готова обходиться без наличных. Если инициатива в этом вопросе перейдет в руки государства, то их количество увеличится.
• Мы должны ускорить проекты быстрого транспорта. Это принципиально для эффективного развития.
• Нам нужно односторонне отказаться от въездных виз для всех стран, кроме недружественных, при сохранении и автоматизации пограничного контроля. Это позволит присоединиться к нам большому количеству квалифицированной рабочей силы и экспертов со всего мира.
• Мы должны начать готовить управленцев для государства и бизнеса в формате новой интернет-культуры. Технократы – представители поколения Y уже «устарели», им на смену приходит поколение Z.
• Необходимо снижать уровень барьеров или вовсе их отменять в области экспериментальных технологий. Это будет способствовать технологическому прорыву.
• Учитывая культуру нашей страны, если мы часть столичных функций передадим из Москвы в новый город – «город будущего», это станет, с одной стороны, большим вызовом, с другой – откроет новые возможности по технологическому развитию на примере столичной единицы. Эта единица может быть, например, на Валдае, между Санкт-Петербургом и Москвой.
Елена ВОСКАНЯН
